Особенно,... 
55 
- Вот дерьмо. Это просто чертов склад леденцов. – Винс посветил фонариком на коробки «Стингеров». – Кажется, кто-то собирается сыграть с нами в войнушку.
Уилсон рассмеялся. Это низкое отрывистое ха-ха-ха всегда вызывало улыбку на лице Винса. Смех, по которому он скучал, когда думал о друге.
Винс положил кувалду на старый стол Лоралин, который решил сохранить как дань прошлому, и собрал кусочки расщепленного дерева и столешницы. Мысли об Уилсоне всегда заставляли его улыбаться. Сны о друге заставляли дрожать как ребенка и врезаться в стены.
Винс вышел из офиса и из магазина через заднюю дверь, которую подпер бруском. Прошел несколько метров до Дампстера и выбросил обломки. Он решил, что ему понадобится неделя-две, чтобы снести старье, и еще три-четыре, чтобы сделать все заново.
Заходящее вечернее солнце опускалось в безоблачном небе Техаса, когда красный «фольксваген» остановился за магазином. Капля пота скользнула по виску Винса, и он стер ее плечом. Бекка заглушила двигатель «жучка» и помахала ему рукой из-за лобового стекла.
- Всемилостивый Боже, спаси меня.
По какой-то необъяснимой причине она все еще несколько раз в неделю останавливалась на заправке по пути домой. Винс никогда ничего не делал, чтобы поощрить эту «дружбу».
- Привет, Винс, - крикнула Бекка, направляясь к нему.
- Привет, Бекка. – Он повернул к зданию, затем остановился и посмотрел назад. – Ты постригла волосы?
- Мне это сделала одна из девушек в школе.
Винс показал на левую сторону.
- Здесь кажется длиннее.
- Так и надо. – Бекка поправила волосы. – Тебе нравится?
Винс полагал, что мог бы соврать, но это лишь подтолкнуло бы ее и дальше оставаться здесь.
- Нет.
Вместо того чтобы расстроиться и уехать, она улыбнулась.
- Вот что мне в тебе нравится, Винс. Ты не приукрашиваешь правду.
На то была причина. Приукрашивание поощряет отношения, которых он не хотел.
- Ты не злишься из-за волос?
Женщины, которых он знал, взбесились бы от злости.
- Нет, я завтра исправлю. Тебя не надо постричь? Я очень хорошо работаю ножницами.
Очень хорошо?
- Нет, все нормально. Не хочу, чтобы моя голова стала несимметричной.
Бекка снова засмеялась.
- Я бы воспользовалась номером два, потому что, кажется, ты любишь «бобрик».
Винс подумал о Сэйди. И не впервые с тех пор, как уехал из ее дома. С тех пор он думал о ней несколько раз на дню. И если бы занимался чем-то, помимо бездумной работы по сносу старья, то бы обеспокоился тем, как много думает о случайной знакомой.
- Мне нужен твой совет.
- Мой? Почему?
Винс давал советы сестре, но она никогда их не слушала. Бекка не была даже родственницей, так почему он должен страдать?
Бекка положила ладошку ему на руку.
- Потому что я забочусь о тебе и думаю, ты заботишься обо мне. Я верю тебе.
О, нет. От плохого предчувствия у Винса закололо затылок. Это был один из тех моментов, которые требовали такта и аккуратного подбора слов.
- Бекка. Мне тридцать шесть.
Он слишком стар для нее.
- О, а я думала, ты старше.
Старше? Что? Он же не выглядит старым.
- И если бы мой отец был все еще жив, я думаю, он выслушал бы меня, как это делаешь ты. Я думаю, он дал бы мне хороший совет, как и ты.
- Ты думаешь обо мне как о своем… отце?
Какого черта?
Она посмотрела на него, округлив глаза.
- Нет. Нет, Винс. Скорее, как о старшем брате. Да, о старшем брате.
Ну, да. Он лишь тогда чувствовал себя старым, когда холод пробирал до костей и судорогой сводило руки. Конечно, были времена, в кои холод не сильно его беспокоил, но Винс определенно не был старым.
За «жучком» остановился «сааб» Сэйди, и Винс забыл об отце Бекки. Габаритные огни «сааба» погасли, и дверца открылась. Оранжевое солнце разбежалось золотыми искрами от волос Сэйди и ее солнечных очков. Она была вся золотая, сверкающая и прекрасная.
- Я остановилась, чтобы заправиться. Что случилось?
- Я ненадолго закрыт.
Сэйди захлопнула дверцу машины и подошла к ним плавной походкой, которой их учили в школе шарма. При каждом шаге ее грудь чуть подпрыгивала. Уголки губ приподняты в улыбке. Тех самых губ, которыми она сводила Винса с ума несколько ночей назад. Он не стал бы возражать, если бы Сэйди воспользовалась этим жарким влажным ртом снова. На ней было белое платье, которое он уже видел прежде. То, которое он не возражал бы снять.
55 
