70 
— Когда ты присоединилась к ним?
— Какое это имеет значение? — воскликнула Люсия.
— Есть же какие-нибудь способы обойти эту твою клятву?
— Скадианки целомудренны. Всегда. Мы должны быть чисты.
— Ты веришь в такую чушь? Что должна оставаться целомудренной или девственной, чтобы считаться чистой? — возмутился Гаррет. — Или что там предпочтительнее? Значит, по-твоему, все матери нечисты?
— Конечно, нет. Но я придаю большое значение вере во что-то вроде высшего предназначения. Это — мое.
Гаррет все еще качал головой, когда Люсия спросила:
— МакРив, что ты считаешь самым священным в мире?
Тебя.
— Мой клан.
— Представь, что я заставила тебя отвергнуть его навсегда. Ты бы возненавидел меня. Здесь то же самое. — Люсия встретилась с ним взглядом. — Я стану вечно тебя ненавидеть, если потеряю эту часть себя.
Это и есть причина, по которой она убегала? Волосы на затылке снова встали дыбом. Чутье обострилось.
Она действительно думает так, как говорит. Долго и мучительно добиваться ту, которой нельзя овладеть.
Волна бессильного гнева окатила его. Гаррет никогда не сомневался, что Люсия отвечает ему взаимностью, и поэтому месяцами упорно распутывал клубок противоречий, в надежде найти ответы, объясняющие ее поступки. Эта загадка съедала заживо, приводила в недоумение…
В Китае Лучница долго пристально смотрела на него, прежде чем выпустила горящую стрелу и взорвала в складе с фейерверками.
Валькирия хочет его, но вместо того чтобы принять в свою постель, чтит эту Скади. Она отказывает им, соблюдая нелепый, бесполезный обет безбрачия. Который сам по себе почти кощунство для оборотня — их вид боготворил любые телесные контакты, равно как и секс.
Год жизни… потраченный впустую. Гаррет вскочил на ноги и принялся мерить шагами комнату.
— Из-за этого ты сбежала? Из-за нескольких бессмысленных обетов, данных второразрядной богине?
Люсия задохнулась от возмущения.
— Я уехала, потому что у меня есть кое-какие дела, связанные с Воцарением.
— Что за дела?
— Личные!
— Как же много этих гребаных секретов. Тебе кто-нибудь хоть раз говорил, что с такой подругой, как ты, нужно обладать железной выдержкой? Во имя богов, ты — сложная женщина! В ту ночь, когда увидел тебя, я пожелал суженую, которая сможет бросить мне вызов. Как я жалею, что не могу сейчас взять свои слова обратно.
Выудив спутниковый телефон из сумки, оборотень, стремительно пронесшись к двери, выскочил наружу, по пути схватив футляр с луком.
На палубе его встретил легкий прохладный дождь. Гаррет запрокинув голову, подставил лицо навстречу каплям, изо всех сил стараясь успокоиться. Как только ему удалось справиться с худшей в его жизни вспышкой ярости, он набрал номер брата.
— Лаклейн, она со мной.
— Это превосходно! Ты терпелив с нею?
Мгновенное колебание, затем Гаррет признался:
— Нет, не совсем, но пытаюсь.
— Следи за своими действиями, брат. Я никогда не прощу себя за то, что творил с Эммой.
Голос Лаклейна дрогнул от сожаления.
— Не соверши ту же оплошность. И не поступай, как Бауэн. Учись на наших ошибках.
Их двоюродный брат Бауэн обошелся со своей парой Марикетой Долгожданной еще хуже, чем Лаклейн с Эммой. До того как Бауэн признал, что Марикета его судьба, он едва не убил ее.
— Валькирия злится, что ты поймал ее?
— О, да, — рыкнул Гаррет и, пересказав брату разговор с Люсией от апокалипсиса до клятв, закончил словами: — Я хочу задушить ее.
— Ты же не позволишь ей пойти с тобой, чтобы остановить этот конец света?
— Ад кромешный, конечно нет. Просто разрешаю ей думать иначе, пока не вытащу из нее больше информации.
— Это хорошо, — одобрил Лаклейн. — Сейчас ты с валькирией можешь начать все заново. У тебя появилась возможность, не облажайся с ней. Наберись терпения.
Терпения?
Прежде чем Гаррет смог поправить его, Лаклейн продолжил:
— Ты, если уж придется, сглаживай шероховатости первым. — Затем ворча, добавил: — Боги знают, я так и делал.
Гаррет услышал, как Эмма сонно пробормотала:
— Лаклейн, возвращайся в кровать. Уже поздно.
Два часа дня в Шотландии — глубокая ночь для вампира.
— Я буду через секунду, любимая.
На мгновение Гаррет ощутил зависть, затем устыдился собственных чувств. После всех пыток и заточения в руках Орды Лаклейн больше, чем кто-либо из мужчин, заслуживал утешения, которым суженая с пепельными волосами с избытком одаривала его весь прошлый год.
70 
