Особенно,... 
60 
Чувствуя его горячее тело, Карен прижималась к нему все теснее, у нее кружилась голова, а губы отвечали на поцелуи Марка. От его губ приятно пахло сладкими пирожными и чуть терпким красным вином, и смесь этихзапа-хов приводила Карен в волнение, будоражила. Никогда прежде она не испытывала таких сладостных, необыкновенных ощущений, никто не целовал ее так, как Марк. Впервые она поняла, что значит поцелуй мужчины — настоящего мужчины, охваченного страстью к женщине, желающего ее покорить и стремящегося доставить ей удовольствие. Все, что когда-то происходило между Карен и ее поклонниками, не шло ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала сейчас в объятиях Марка. Каких ярких сладостных ощущений она была лишена, наивно полагая, что женщина лишь уступает настойчивости мужчины, оставаясь при этом равнодушной! Какой эмоционально бедной была ее жизнь!
Марк Частин осыпал поцелуями лицо Карен, ее глаза были закрыты, и она не могла видеть, какой огонь желания горит в его серых глазах, казавшихся бездонными в полумраке гостиной. Она обнимала его за плечи, а его руки, становясь все более настойчивыми и дерзкими, гладили ее упругую грудь, ласкали стройную прямую спину, опускаясь все ниже и ниже.
Их губы снова слились в долгом страстном поцелуе, и Карен, почувствовав у себя во рту его язык, поразилась новизне и остроте ощущений. Разве могла она представить, что такой поцелуй несет наслаждение, от которого кружится голова, подгибаются ноги, а тело становится податливым и жаждет большего?
Рука Марка скользнула под платье Карен. Почувствовав между ног его горячую ладонь, она открыла глаза, напряглась и попыталась отпрянуть, но он крепко прижал ее к себе другой рукой и чуть хрипло прошептал:
— Не думай ни о чем… не бойся… Закрой глаза.
Марк легко поднял Карен на руки и отнес в спальню, бережно положив на широкую постель с прохладной тонкой шелковой простыней. Карен казалось, что она видит себя со стороны — лежащую на спине на чужой постели, с задранным платьем, на котором расстегнуты почти все пуговицы, но ей это почему-то было совершенно безразлично. Стеснение и стыд остались где-то позади, и существовало лишь непреодолимое стремление к мужчине, положившему ее на эту постель, мужчине, еле сдерживавшему жгучее желание, рвущееся наружу.
Марк лег рядом с Карен и кончиками пальцев стал нежно прикасаться к груди, гладить соски, легко надавливая и щекоча. Он по опыту знал, что это доставляет женщинам особенное удовольствие. Затем он приник к ним губами, и от его прикосновений тело Карен охватил огонь. Она тихонько застонала от неведомых ранее ощущений, краем возбужденного сознания с удивлением отметив, что с ее губ срывается стон.
Карен владело единственное желание — постоянно чувствовать сильные мускулистые руки Марка, ощущать его ласкающие мягкие губы на своей коже, быть рядом с ним, слиться воедино. Она сильно и часто задышала, чувствуя легкое головокружение и приятную дрожь во всем теле. Марк встал на колени, одной рукой сжал плечо Карен, а другой — немного раздвинул ей ноги, нежно провел ладонью по внутренним сторонам бедер, стал пылко и настойчиво их ласкать, чувствуя, как они горят огнем пламенного желания.
Их тела соединились жадно и страстно, и ощущение напряженного мужского естества внутри снова заставило Карен отчаянно застонать, прикусив губы. Тело Марка ритмично поднималось и опускалось, и Карен старалась двигать бедрами в такт его четким движениям. Она трепетала от сладостного чувства единения и невыразимого восторга.
Шумное дыхание Марка сделалось частым и прерывистым, на какую-то долю секунды он замер, и их одновременно обожгла яркая вспышка неистовой страсти. Его тело несколько раз содрогнулось, а потом бессильно опустилось, прижавшись к телу Карен. Некоторое время они лежали молча, восстанавливая дыхание и успокаиваясь, а потом Марк лег на спину рядом с Карен.
В спальне царил полумрак, через открытые французские окна проникали шум дождя и вечерняя прохлада. Карен закрыла глаза и погрузилась в легкую дремоту. Все произошедшее казалось нереальным, непостижимым, походило на чудесный сон, о котором она даже не осмеливалась мечтать. Время словно остановилось, Карен ощущала себя где-то в ином пространстве, и все, кроме ее близости с Марком, потеряло свою привлекательность, стало пустым и незначительным. Важно было только одно: она лежит на постели рядом с Марком, в его спальне, сквозь сонное забытье слышит его спокойное ровное дыхание, и перед ее мысленным взором снова и снова проплывают восхитительные, необыкновенно яркие картины пережитой только что близости.
60 
