Особенно,... 
81 
Подошел мужчина в костюме и присел на корточки, пытаясь загородить мое лицо от солнца.
– С вами все в порядке? – участливо поинтересовался он.
– Наверное, да, – с зажатым носом гнусаво ответила я. так что получилось не «наверное», а «давердое».
– Лежите спокойно и не пытайтесь встать, ведь вполне; возможно, что травма серьезнее, чем кажется, и вы еще просто этого не чувствуете. Нос сломан?
– Давердое, нет.
Было больно. Но болело все лицо и нос не больше, чем все остальное, так что я решила, что он лишь разбит.
Со всех сторон стекались добрые самаритяне и предлагали самую разнообразную помощь. Протягивали бутылки с водой и детские гигиенические салфетки; нашлось даже несколько спиртовых примочек из чьей-то аптечки, чтобы протереть ссадины, стереть кровь и увидеть, насколько серьезны раны. Включая меня, на месте происшествия оказалось семь легко раненных с порезами и ссадинами, но женщина за рулем протаранившей меня машины пострадала настолько серьезно, что ее даже боялись вытащить из искореженной горы металла. Было слышно, как разговаривает Уайатт – голос звучал спокойно и уверенно, но слова казались какими-то стертыми.
Наконец мой организм начал реагировать на случившееся, и появилась неудержимая дрожь. Я медленно села и оглянулась на царивший вокруг хаос, на сидящих здесь же, на разделительной полосе, окровавленных людей. Вдруг очень захотелось плакать. Неужели во всем виновата я? Конечно, произошел несчастный случай, и все-таки... все-таки причиной его оказалась именно я. Мой белый «мерседес». Внезапно на меня обрушилось чувство вины. Я всегда тщательно следила за машиной, но, может быть, пропустила какой-то важный момент? Не обратила внимания на сигнал бедствия, который заранее подавали тормоза?
Вдалеке послышался вой сирен. Прошло всего лишь несколько минут, но время ползло так медленно, что казалось, будто на траве я лежу не меньше получаса. Закрыв глаза, я начала молиться о здоровье и благополучии тяжелораненой. Кружилась голова, двигаться не хотелось, и поэтому я просто легла на спину и уставилась в голубое небо.
Неожиданно возникло странное чувство дежа-вю. Вспомнилось, что совсем недавно, под вечер воскресенья, я тоже лежала, глядя в небо, но только не на душистой зеленой траве, а на асфальте автостоянки. Точно так же визжали сирены, и точно так же вокруг собирались полицейские. Может быть, на самом деле прошло больше времени, чем мне казалось? Когда здесь успели появиться полицейские?
Возле меня на колени опустился какой-то человек в медицинской униформе. Я его не знала. Хотелось снова увидеть шоколадную красавицу Кейшу, которая угощала меня печеньем.
– Посмотрим, как здесь обстоят дела, – произнес человек и потянулся к левой руке; он явно решил, что повязка наложена на свежую рану.
– Со мной все в порядке, – успокоила я. – Это швы от небольшой операции.
– А откуда столько крови? – Медик измерил пульс, затем посветил в глаза крошечным фонариком.
– Из носа. Меня стукнула по носу подушка безопасности.
– Если представить, что могло бы произойти, то благослови Господь подушки безопасности. А ремень был пристегнут?
Я кивнула, и медик проверил, не осталось ли ран от натянутого ремня. Потом смерил давление, закрепив манжету на правом предплечье. Как ни странно, давление оказалось в норме. Убедившись, что серьезных повреждений я не получила, он перешел к следующему пострадавшему.
Над тяжело раненной женщиной колдовала целая группа доброжелателей, пытаясь привести ее в чувство, а ко мне подошел Уайатт.
– Что случилось? – тихо спросил он. – Я ехал следом за тобой, и все было нормально. И вдруг твоя машина начала крутиться.
Мне показалось, что он до сих пор бледен и мрачен, но в глаза светило солнце, а потому нетрудно было и ошибиться.
– Сама не пойму. Перед знаком «Стоп» нажала на тормоза, но педаль провалилась до самого пола и я ничего не могла сделать. Поэтому пришлось со всей силы выжать аварийный тормоз, и после этого машина вошла в штопор.
Уайатт посмотрел на дальнюю полосу, где, задрав передние колеса на разделительный бортик, жутковато перекосилось то, что еще совсем недавно было белым «мерседесом» с откидным верхом. Я проследила за его взглядом и с минуту тоже с ужасом взирала на останки. Удар оказался настолько силен, что рама изогнулась в форме буквы U, а пассажирского сиденья больше вообще не существовало. Ничего удивительного, что ветровое стекло вылетело. Если бы не ремень безопасности, то я скорее всего вылетела бы вслед за ним. Я вздрогнула.
81 
