18 
— Нет.
— Тогда ешь!
Она горестно взглянула на недоеденную ножку цыпленка.
— Я пытаюсь, но мне не нравится, как пахнет еда, потом, все всегда делают замечания, что я не так ем, кусок застревает в горле.
— Ты ела тосты утром вместе со мной, и ничего; тебя как будто не застревало.
— Но ты же не учил хорошим манерам и не дела из меня посмешище!
Он погладил ее спутанные волосы. Бедная маленькая Ро. Ей так хотелось услышать доброе слово от тети Люсинды, но она была слишком гордой, чтобы показать это. Дикий цветок, выросший на подстриженном газоне парка. Никто не удосужился подобрать к ней ключ. А ведь она не должна была добиваться любви своей семьи — тете Люсинде просто следовало любить ее такой, какая она есть. Но для бабушки примером совершенства была другая внучка, Джесси, и она не скрывала, что Роанна для нее всегда на втором месте. Уэбб сжал губы. Джесси — самовлюбленная эгоистка, и он уже устал ждать, когда она переменится.
Бедняжка Ро. Повинуясь бессознательному порыву жалости, он посадил ее к себе на колени, как делал это, когда она была совсем маленькой. Господи, до чего худа! Уэбб без труда обхватил ее талию своими длинными пальцами. Он знал, что она могла обратиться за защитой только к нему, ему нравился ее природный ум и милое озорство, которое тетя Люсинда так хотела заключить в рамки светского поведения. Роанна прижалась к нему, как котенок, и потерлась щекой о рубашку. Уэббу она все еще казалась ребенком, нуждающимся в защите, но… она уже не ребенок. Он сверху видел часть ее нежной щеки, длинные темные ресницы, висок с пульсирующей голубой жилкой. Видел ее гладкую нежную кожу цвета розового перламутра. Маленькие груди твердо приподнимали ткань блузки; круглые ягодицы прижимались к его бедрам. Он ощутил смутное желание и незаметно отодвинул ее, чтобы девочка не почувствовала того, что с ним происходит. Для своего возраста Иоанна была совершенно неискушенной, у нее никогда не было парня, и он сомневался, целовалась ли она когда-нибудь. Боже упаси напугать ее. Последний раз он занимался любовью с Джесси больше четырех месяцев назад, если то, чем они занимались в постели, можно назвать любовью, скорее противоборство, желание взять верх над партнером. Он даже сомневался, знает ли Джесси, что люди занимаются любовью в основном для того, чтобы получить удовольствие и дать его другому. Он был молод, здоров, и четыре месяца воздержания сделали его крайне возбудимым. Справившись с собой, он заговорил:
— Давай условимся, Ро. Начиная с завтрашнего дня никто не будет делать тебе замечаний, я приму меры. Но ты должна будешь есть столько, сколько едят нормальные люди.
Роанна подняла к нему лицо, ее карие глаза влажно блестели.
— Хорошо, — прошептала она, — только для тебя. Прежде чем он понял, что она собирается делать, Роанна обвила руками его шею и прижала свои нежные неумелые губы к его губам.
С того мгновения, как он посадил ее на колени, Роанна почти не дышала от счастья и возбуждения. Она потерлась щекой о его рубашку и почувствовала под тканью тепло упругого тела. Ее груди напряглись, и бессознательно она еще теснее прижалась к нему. Ее взгляд не мог оторваться от его губ, но смысл произносимых слов плохо доходил до нее. Кажется, он о чем-то просил…
Для него она готова была сделать что угодно. Желание стало таким сильным, что больше не было сил с ним бороться. Обвив рукой его шею, она прижалась губами к его губам. Они были теплыми и нежными, и вкус их был мучительно сладок. Она почувствовала его дрожь, как будто Уэбб был испуган. Его руки сомкнулись на ее талии, он пытался отстранить ее от себя.
— Нет, — прошептала она, внезапно испугавшись, что он оттолкнет ее, — пожалуйста, Уэбб…
— Ро… — начал он.
Губы раскрылись, и она почувствовала, как его язык проскользнул в глубь ее рта. Ее голова откинулась назад. Она видела, как люди целуются, но не подозревала, что поцелуй может так возбудить и одновременно лишить воли. Она старалась сильнее прижаться к нему и вдруг почувствовала, что он поворачивает ее и его руки скользят по ее груди.
— Грязный подонок!
Пронзительный вопль ударил Роанну, как плеть. Она рванулась с колен Уэбба и увидела в дверях Джесси. Уэбб встал со стула. Его лицо покраснело.
— Успокойся, Джесси, — холодным тоном сказал он, — я все сейчас объясню.
18 
