106 
Ящики вдруг расступились, освобождая квадрат пространства, который, впрочем, был занят комодом, столом и парой кресел.
— Прошу вас, садитесь, — мадмуазель Лепаж указала на одно из кресел. — И перестаньте дрожать, я не имею намерения вас убить.
Джорджианна не поверила. В кресло она садилась не без брезгливости, а масляные следы на перчатках лишь усилили раздражение.
— Я рада, что вы решили придти, — мадмуазель Лепаж ловко зажгла свечи. — Нам давно следовало поговорить, но… когда-то мне казалось, что будет проще наладить контакт с вашим супругом.
И не столь она молода, каковой казалась. Сумрак подчеркивал тени и морщины, пока мелкие, едва заметные, но выдающие возраст.
— Молчите? Надеюсь, вы не настолько напуганы, чтобы потерять дар речи.
— А что вы хотели бы услышать? — леди Джорджианна решила быть вежливой.
— Ну для начала ваш голос.
Она заняла второе кресло и положила пистолет перед собой. Следующий вопрос ударил в самое сердце:
— Вы ведь любите своего супруга, Анна?
— Какое это имеет значение?
— Я надеюсь, что любите, поскольку тогда вы сможете понять меня. И не только меня.
Мадмуазель Лепаж расстегнула воротничок, поддела мизинцем цепочку и вытащила медальон. У нее не сразу получилось снять, потому что руки ее дрожали, хотя она и скрывала дрожь. И в этот миг можно было вскочить, схватить пистолет и…
— Вот, — медальон лег перед Джорджианной. — Откройте. Поверните против часовой стрелки.
Украшение было сделано в виде двух шестеренок. Они легко повернулись, и внутри щелкнуло. Медальон раскрылся, словно устрица, и на вогнутых половинках блеснули зеркала. Мадмуазель Лепаж подвинула свечу, и отголосок пламени, пойманный зеркалами, вдруг распустился между половинками медальона.
— Сейчас.
Голос мадмуазель Лепаж был странно глух, а пятно света таяло, превращаясь в портрет.
— Вам ведь знакома эта девушка?
Личико-сердечко, пухлые губки и острый носик. Рыжие волосы и длинная шея. Вот только красных пятнышек на ней нет.
Леди Джорджианна попыталась коснуться изображения, но пальцы прошли сквозь облако света.
— Не стоит, — мягко попросила мадмуазель Лепаж. — Просто скажите, вам когда-нибудь доводилось видеть эту девушку?
— Кто она?
— Моя соратница. И подруга. Так вы видели ее?!
— Она мертва, — леди Джорджианна выпрямилась. — Убита. В моем доме. И могу я, наконец, получить объяснения?
— Можете. Если согласитесь помочь мне.
Это предложение было поистине неожиданно. Мадмуазель Лепаж накрыла медальон ладонью, гася изображение.
— Для начала прошу простить меня за то беспокойство, которое я вынуждена была вам доставить.
Щелкнули створки.
— Меня зовут Вивьен, и я представляю в Королевстве интересы Французской республики, вернее будет сказать той части граждан, кто не равнодушен к судьбе страны.
О Боже! Джордж придет в ярость, если узнает об этом разговоре…
— И смею заверить, что на сей раз в интересах короны будет мне помочь. Тот, кого я ищу, опасен. Он умен, если не сказать — гениален. Он зол. И он одержим желанием уничтожить монархию (ага). И пусть я согласна, что наивысшей формой общественной организации является Республика, но методы его могут спровоцировать войну, каковая повредит Франции. Следовательно, мой долг его остановить.
— А я здесь при чем?
— Возможно, я снова ошиблась, но… просто выслушайте. Вы вряд ли знаете, что сейчас моя родина находится в сложнейшем положении. Слишком много вокруг тех, кому не по нраву наш уклад жизни. И пытаясь выжить, мы создаем оружие. Кровью за кровь!
Ее крик потонул в пыльных глубинах склада, лишь громко завозились крысы.
— Народ имеет право восстать против угнетателей. И право защитить обретенную свободу. Мы не агрессоры, каковыми нас пытаются выставить, но лишь скромные труженики на ниве Свободы и Равенства. И мы рады принять тех, кому близки наши идеи. Как приняли и его.
— Кого? — уточнила Джорджианна, потому как окончательно перестала понимать что-либо.
— О, мне не известно его настоящее имя. Эта история началась четыре года тому, когда один из наших агентов написал о талантливом юноше. Механик. Изобретатель. Возможно, один из тех гениев, что рождаются раз в столетие. Агент переслал и некоторые чертежи. Признаться, они поставили в тупик наших специалистов. И тогда было принято решение, которое… которое принесло нам многие выгоды, но может принести и многие проблемы. Их я и пытаюсь предотвратить.
106 
