411 
Железный кругляш, подпрыгнув, грохнулся на пол.
– Осторожнее, ты!
– Я не привык к осторожности! Брюсу-Гуну было плевать…
– Слушай, ты уже всех достал со своим Брюсом!
– И тебя я тоже любил!
– Чиво?
– Эй, есть тут кто-нибудь?
Коэн высунул голову из трубы. Помещение было темным и влажным, а еще в нем было полным-полно всяческих труб и стоков. Деловито журчала вода, питающая многочисленные фонтаны и цистерны Гункунга.
– Никого, – разочарованно прокомментировал Коэн.
– Отлично. Все вылезают из трубы.
Послышались гулкие, порождающие богатое эхо ругательства. После чего раздался противный скрежет. Это в подвал путем сложных маневров втаскивали инвалидное кресло Хэмиша.
Профессор Спасли чиркнул спичкой. Орда рассыпалась в разные стороны и принялась обследовать обстановку.
– Поздравляю, господа, – сказал он. – Похоже, мы действительно попали во дворец.
– Ага, – отозвался Маздам. – Мы одержали славную победу над этой ё… столь любимой мной трубой. И что теперь?
– Ну, можно ее изнасиловать, – с надеждой в голосе произнес Калеб.
– Эй, гля, эта штуковина с колесом вращается…
– Кстати, чем тебе так приглянулась труба?
– Слушайте, а что делает этот рычаг?
– Чиво?
– А что, если разыскать дверь, ломануться я наружу и всех поубивать?
Профессор Спасли закрыл глаза. Во всей ситуации было что-то знакомое, и только сейчас он понял, что именно. Однажды он устроил классу экскурсию в городской арсенал. В сырую погоду правая нога до сих пор ноет.
– Нет, нет, нет, – воскликнул он. – Допустим, мы, как ты выражаешься, ломанемся наружу и что? Какой в этом толк? Малыш Вили, пожалуйста, не надо тянуть за этот рычаг.
– Ну, мне было бы приятно, это во-первых, – отозвался Коэн. – За целый день никого не убил. Стражник не считается, делов-то – стражника убить…
– Не забывай, мы здесь, чтобы красть, а не убивать, – напомнил Профессор Спасли. – А теперь попрошу всех снять с себя эти древние кожаные лохмотья и надеть прекрасную новую одежду.
– Лично я против, – пробурчал Коэн, неохотно натягивая рубаху. – Как теперь люди поймут, кто я такой?
– Во-во, – поддержал Малыш Вилли. – Без кожи и кольчуг все будут думать, что мы всего лишь кучка жалких стариков.
– Вот именно, – кивнул Профессор Спасли. – Это подводная часть нашего Плана.
– Ага, – догадался Коэн. – Это что-то связанное с теми самыми водяными проводами?
– Примерно.
– Какие-то подводные планы… Нет, мне это определенно не нравится, – подал голос Старик Винсент. – Предположим, мы победим? Ну и какую песню сложат менестрели о людях, которые вторглись в город по трубе?
– Гулкую, с эхом, – отозвался Малыш Вилли.
– Ничего подобного, – решительно заявил Коэн. – Хорошенько платишь менестрелю, и он поет о тебе только то, что ты пожелаешь.
Отсыревший лестничный пролет вел к двери. Профессор Спасли тихонько поднялся наверх и приложил ухо к доскам, внимательно прислушиваясь.
– Верно, – согласился Калеб. – Как говорится, кто водопроводчику платит, тот эхо и заказывает.
– Однако, господа, – глаза Профессора Спасли блестели, – кто держит у горла водопроводчика нож, тот пишет саму музыку.
Наемный убийца медленно передвигался по покоям лорда Хона.
Он был одним из лучших в небольшой, но очень элитарной гильдии Гункунга, и он определенно не был мятежником. Мятежников он сам не любил. Все мятежники, как правило, бедняки, а стало быть, заказчики из них никакие.
Способ его передвижения отличали необычность и осторожность. Облаченная в черное фигура ни разу не ступила на половицы; все знали, что в палатах лорда Хона паркет специальным образом настроен. Поэтому убийца активно использовал мебель и декоративные ширмы, а время от времени – и сам потолок.
Получалось это у него превосходно. Когда в помещение через дальнюю дверь вошел слуга, убийца на мгновение застыл, чуточку выждал и двинулся дальше, подстроившись под ритм шарких шагов слуги.
Лорд Хон ковал очередной меч. Накаливание, ковка, потом опять накаливание, потом снова ковка – все эти операции способствовали необыкновенной ясности мышления. Мозги вредно перетруждать. Лорд Хон любил иногда поработать руками.
Погрузив меч в жерло печи, он несколько раз качнул мехи.
– Да? – произнес он.
411 
