67 
— Научными исследованиями в области медицины.
— И как они утилизируют отходы? Их сначала как-то обрабатывают? Всех этих микробов сначала убивают?
Лили вздохнула. Здравый смысл подсказывал, что отходы, прежде чем попасть в канализационную трубу, должны перерабатываться. Значит, трубы лаборатории не соединяются напрямую с общей канализационной системой. Вначале отходы, видимо, сливаются в какой-то отстойник, где обеззараживаются, и лишь потом поступают в трубу. Здравый смысл также говорил, что с этими нечистотами лучше не соприкасаться.
— Я за то, чтобы в канализацию не лезть, — сказал Суэйн.
— Согласна. Лучше проникнуть через окна и двери. А еще можно спрятаться в каких-нибудь больших ящиках, в которых нас доставят в лабораторию. — Эта мысль родилась у Л или неожиданно, только что.
— Хм. — Суэйн задумался. — Нужно выяснить, просвечиваются ли поступающие в лабораторию ящики и контейнеры или их открывают сразу, и вообще, получают ли они какие-либо большие грузы. Ведь нам нельзя будет вылезать из этих коробок до ночи. Самое раннее, когда удастся выбраться, — это полночь: меньше народу. — Или лаборатория работает круглосуточно?
— Не знаю, нужно проверить. Нам все равно необходимо это знать, даже если сигнализацией займутся специалисты.
— Я сегодня вечером подъеду туда, посчитаю машины на стоянке и прикину, сколько народу работает в лаборатории ночью. Прошу прощения, мне следовало сделать это прошлым вечером, — извинился Суэйн. — А пока надо прожить сегодняшний день. Значит, Диснейленд отменяется. И что, мы возвращаемся назад и расходимся по своим углам, чтобы проскучать до ночи? Чем еще можно заняться? Сейчас, когда на вас идет охота, разгуливать по Парижу и ходить по магазинам я вам не советую.
Возвращаться в свою крохотную квартирку Лили совсем не хотелось. Конечно, квартира обеспечивала ей необходимые комфорт и безопасность, но ничего особо привлекательного, например старинной мебели или еще чего-то подобного, создающего уют, в ней не было.
— Давайте просто покатаемся. Проголодаемся — остановимся перекусить, — предложила Лили.
Они продолжили путь в восточном направлении, и когда Париж с его запруженными машинами улицами остался позади, Суэйн выбрал прямой участок дороги и дал себе волю, разогнавшись до предела. Давно Лили не ездила с такой скоростью лишь для удовольствия. Она сидела, крепко пристегнутая ремнем к своему сиденью, и чувство опасности приятно будоражило кровь. Она снова почувствовала себя подростком, когда они с друзьями — по семь-восемь человек — набивались в машину и как оголтелые гоняли по автостраде. Просто чудо, что все они после таких приключений остались живы и невредимы и благополучно окончили школу.
— Как вы оказались в этой профессии? — спросил Суэйн.
Лили озабоченно посмотрела на него.
— Вы слишком быстро едете, чтобы разговаривать? Следите лучше за дорогой.
Суэйн улыбнулся, отпустил педаль газа, и стрелка ушла назад, остановившись на ста километрах.
— Могу же я, например, жевать резинку на ходу, — слабо возразил он.
— Большого ума ни для того, ни для другого не требуется, разговор во время вождения машины — совсем другое дело.
— По-моему, для человека вашей профессии вы неохотно идете на риск? — задумчиво проговорил Суэйн.
Лили смотрела на проносящийся мимо пейзаж.
— Я совершенно не люблю риск. Все и всегда я планирую заранее и никогда не полагаюсь на авось.
— Однако вино, зная, что оно отравлено, вы все же выпили. Решили, авось пронесет? А теперь за вами охотятся по всему Парижу, а вы все равно здесь. Что вас удерживает? Вендетта?
— У меня особые обстоятельства. — Лили не стала напоминать Суэйну о том, как она рискует, доверившись ему, но он и сам был достаточно умен, чтобы понять это.
— А сделаться киллером вас тоже вынудили особые обстоятельства?
Лили с минуту молчала.
— Я себя убийцей не считаю, — спокойно проговорила она. — Невинного человека я никогда и пальцем не тронула. Это были только санкционированные акциина благо моей страны. Не думаю, чтобы подобные решения принимались легкомысленно. Я и в юности так думала, а теперь знаю точно: существуют прирожденные злодеи, которые не заслуживают того, чтобы жить. Гитлер был не единственным в своем роде. Возьмите примеру, Сталина, Пол Пота, Амина, Бэби Дока или Бен Ладена. Разве без них мир не стал бы лучше?
— Так же как и без сотен прочих продажныхдиктаторов и наркобаронов, извращенцев и педофилов. Да, я с этим согласен. Вы уже осознавали это, когда шли на первое задание?
67 
