8 
Босоножка же приветливо улыбнулась и вытянула пухлую ручку:
— Мятик! — с надеждой произнесла она.
Девочка опустилась на одно колено и протянула мяч Босоножке, продолжая крепко сжимать его в руке:
— Он твой, если сможешь его отнять, — сказала она голосом, таким же холодным, чистым и пустым, как ее глаза.
Босоножка попыталась взять мяч, но девочка не разжала пальцев.
Растерявшись, Босоножка попыталась отогнуть девочкины пальцы:
— Мятик!
Девочка, которая так и сидела на корточках, покачала головой:
— Нет. Ты его получишь только если окажешься либо сильнее, либо умнее меня.
Босоножка вскинула голову, подумала немного и вдруг ткнула правой ручонкой прямо ей в глаз:
— Фиетовый! — заявила она.
Девочка отпрянула и выронила мяч, а Босоножка тут же схватила его и прижала к груди.
Грегор не удержался:
— Кажется, она оказалась умнее, — заметил он.
Это было не слишком вежливо с его стороны, но ему не понравилось, как девочка обращалась с его сестрой.
Та прищурилась:
— Она — да. Но не ты. Иначе ты не стал бы так говорить с королевой.
Значит, он не ошибся: перед ним царственная особа. Ну вот, сейчас она прикажет отрубить ему голову или что-нибудь в этом роде.
Грегор знал: не должен он ей показывать, что испугался. Он пожал плечами:
— Ну, если бы я знал, что ты королева, я, может, сказал бы что-нибудь… более прикольное.
— Прикольное? — Она вздернула брови.
— Ну, что-нибудь получше, — поправился Грегор.
Девочка решила принять эти слова в качестве извинения.
— Я прощаю тебя, потому что ты не знал. Как тебя зовут, Наземный?
— Меня зовут Грегор. А это Босоножка, — указал он на сестру. — Вообще-то ее настоящее имя Маргарет, но мы ее так прозвали, потому что она вечно напяливает на себя чужую обувь и потом в ней шкандыбает, теряя на ходу, а еще потому, что папа любит песенку про девушку, которую звали Босоножкой. — Дурацкое объяснение. И зачем он ей это рассказал? — А тебя как зовут?
— Я королева Люкса, — ответила девочка.
— Люк-са? — Грегор задумчиво произнес ее имя по складам, словно вслушиваясь в незнакомую мелодию.
— А что сказала эта малышка? Фиетовый. Что это? — спросила девочка.
— Это значит «фиолетовый». Ее любимый цвет. Твои глаза… она раньше никогда не видела фиолетовых глаз, — объяснил Грегор.
Босоножка, словно в подтверждение того, о чем говорил Грегор, подошла поближе, растопырив пальчики, перепачканные фиолетовым фломастером.
— Фиетовый!
— А я никогда раньше не видела людей с карими глазами. И с такой кожей, — сказала Люкса, не отрывая взгляда от Босоножки, — как вот здесь. — И она взяла запястье Босоножки и погладила шелковистую, загорелую кожицу. — Для такого, должно быть, нужно много света!
Босоножка захихикала — она очень боялась щекотки. Тогда Люкса нарочно коснулась ее подбородка, и малышка начала смеяться громче. На какое-то мгновение с Люксы слетела спесь — и Грегор вдруг обнаружил, что она не такая уж противная. Но девочка уже снова выпрямилась, приняв надменный вид.
— Что ж, Грегор Наземный, тебе и ребенку нужно помыться.
Грегор, конечно, знал, что сильно вспотел, пока летел по трубе, а потом бежал по туннелю, но не дело девчонки, будь она даже королевой, ему указывать.
— А может, мы просто пойдем?
— Пойдете? Куда же? — Люкса выглядела по-настоящему удивленной.
— Домой.
— С таким-то запахом? — Люкса качнула головой: — Вы трижды погибнете еще до того, как доберетесь до Водного Пути — даже если ты сможешь найти дорогу. — И видя, что он не понимает, о чем речь, добавила: — Вы пахнете Наземьем. Это небезопасно для вас. И для нас.
— Понятно, — сказал Грегор, хотя ему было совсем не понятно. — Я думал, нам просто достаточно подняться наверх — и мы дома.
— Это совсем не просто. Но пусть тебе лучше Викус объяснит, — сказала Люкса. — Вам сегодня здорово повезло, что вас так быстро нашли.
— А откуда ты знаешь, что нас нашли быстро? — удивился Грегор.
— Наш дозор заметил вас сразу, едва вы приземлились. Но поскольку первыми до вас добрались ползучие, мы позволили им доставить вас, — сказала она.
— А, понимаю, — произнес Грегор. Интересно, где прятался этот дозор? Во мраке туннеля? Или, может, в клубах тумана? Ведь на всем пути Грегору не встретилась ни единая живая душа, одни тараканы.
8 
