Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
4 
— Ну… вообще-то мне с утра есть совсем не хочется, — соврал Грегор, хотя его желудок думал совсем иначе. — И потом — я же иду сегодня к миссис Кормаци.
— А мы пойдем потом кататься на горку? — с надеждой спросила Лиззи.
Грегор кивнул:
— Угу. Я отведу вас с Босоножкой в Центральный парк. Если, конечно, с папой все будет в порядке…
Они недавно нашли на помойке пластмассовую ледянку с большой трещиной. Папа заклеил трещину скотчем, и Грегор пообещал сестрам, что они покатаются с горки, — он кормил их этими обещаниями целую неделю. Но даже когда у папы не было лихорадки, кто-то все равно должен был находиться рядом с ним и с бабушкой, которая проводила все больше времени на своей ферме в Виргинии. А температура у папы поднималась обычно во второй половине дня.
— Если папе будет нехорошо, я останусь дома, а ты можешь взять покататься одну Босоножку, — сказала Лиззи.
Грегор знал, что ей до смерти хочется пойти на горку. Она ведь тоже совсем маленькая! Почему все так сложно — и разве такой должна быть жизнь у семилетнего ребенка?
Следующие несколько часов Грегор провел, помогая миссис Кормаци готовить картофельную запеканку, смахивать пыль с ее коллекции античных часов и развешивать украшения к Рождеству, вынутые из подвала.
Миссис Кормаци неожиданно спросила, что он хотел бы получить в подарок на Рождество, и он только пожал плечами. Какие уж тут подарки…
А когда Грегор уходил, то, кроме денег и огромной формы с картофельной запеканкой, миссис Кормаци сунула ему одну отличную вещь: пару ботинок ее сына.
Конечно, они были далеко не новыми и слегка не по размеру — великоваты.
Но ботинки были крепкие и не промокали, а шнуровка на них была выше щиколотки. Класс!
Единственные кроссовки Грегора здорово обтрепались и протекали — если на улице было сыро, он приходил в школу с мокрыми ногами и целый день так и ходил, с хлюпающей в кроссовках водой.
— А вы уверены, что вашему сыну они больше не нужны? — спросил Грегор, когда миссис Кормаци протянула ему ботинки.
— Моему сыну?! Ну разумеется, ему просто необходимо, чтобы они валялись в моей кладовке, а он мог приезжать раз в год и, случайно на них наткнувшись, говорить: «О, да это же мои старые ботинки!» Если я еще раз о них споткнусь, доставая утюг, мне придется снести их на помойку! Так что забирай, парень, уноси их отсюда, пока я не вышвырнула их в окно и кого-нибудь не пришибла! — сказала миссис Кормаци, всем своим видом выражая неприязнь к таким прекрасным ботинкам. — Жду тебя в следующую субботу!
Придя домой, Грегор обнаружил, что у папы опять разыгралась лихорадка.
— Дети, идите-ка вы на горку. Идите, — сказал тот, пытаясь притвориться, что с ним все в порядке. — Мне уже лучше, и мы прекрасно справимся здесь вдвоем с бабушкой.
Прозвучало все это не слишком убедительно: у него зуб на зуб не попадал, так его трясло.
Босоножка нетерпеливо приплясывала с ледянкой с руках:
— Кататься, Ге-го? Мы идем кататься?
— Я остаюсь, — прошептала Лиззи на ухо Грегору. — Ты только папе лекарство сначала принеси, ладно? А то мы вчера последнюю таблетку ему дали…
Грегор понимал, что лучше остаться с отцом. Но Босоножка — она так хотела на горку! А Лиззи была еще слишком маленькой, чтобы отпускать их туда одних.
Грегор сбегал в аптеку и купил для папы лекарство. На обратном пути он остановился у лотка уличного торговца книгами. Еще несколько дней назад, проходя мимо, он заметил на прилавке сборник головоломок в мягкой обложке. Книжка была слегка потрепанная, но, пролистав ее, Грегор обнаружил, что большинство головоломок остались неразгаданными. Торговец продал ему книжку за доллар.
Потом Грегор купил несколько апельсинов сорта навелин — дорогих, с тонкой кожурой — Лиззи их очень любила.
Лицо Лиззи просияло от радости при виде купленной книжки.
— О! О! Я только возьму карандаш! — выпалила она и умчалась на поиски.
Она обожала головоломки. Математические головоломки, головоломки со словами — любые. И хотя ей было всего семь, она легко справлялась и с головоломками для взрослых. С самого раннего детства, стоило ей увидеть на улице какую-нибудь надпись, она начинала переставлять в ней буквы, чтобы получать все новые и новые слова. Будто не могла удержаться…
Когда Грегор рассказывал ей о Подземье, она слегка задохнулась, услышав имя крысиного короля Грызера.
4 
