Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
85 
Грегор помылся, и многие следы от укусов открылись и начали кровоточить. Хотя, возможно, они и не затягивались — их было слишком много и некоторые довольно глубокие. Он лежал на больничной койке, а вокруг суетилась целая команда докторов. Кроме этих ран, полученных в сражении, у него были следы от лиан на запястьях и изъеденные ядом плотоядного растения ноги. Ему требовалось наложить швы, много швов. Один из врачей дал ему глотнуть светло-зеленой жидкости, и он погрузился в сон.
А когда пришел в себя, обнаружил, что весь забинтован — с головы до ног. Секунд десять он думал, что выглядит, должно быть, как мумия. А потом начал срывать с себя повязки. Но только что он справился с одной, на запястье, как знакомый голос остановил его:
— Нет, Наземец, так у тебя опять раны откроются.
На стуле возле его постели сидел Марет, рядом стояли его костыли.
— Марет! — обрадовался Грегор. — Как поживаешь?
— Не могу пожаловаться. А ты как?
Грегор пожал плечами:
— Как одна большая болячка. Сколько я спал?
— Шестнадцать часов. Они тебя, правда, поднимали, чтобы вкатить тебе лекарство от чумы, но ты даже не проснулся, — ответил Марет.
— Лекарство от чумы? Мне-то оно зачем? — не понял Грегор.
— Каждый должен получить дозу в профилактических целях, — объяснил Марет. — Там, в лаборатории Нививы, нашли тысячи и тысячи доз антидота. Они пылились там, пока больные умирали! — Марет покачал головой, словно не веря.
— Значит, я был прав… насчет разбитого контейнера… — пробормотал Грегор.
— Да. Нивива признала свою вину. Когда Арес был у нее в лаборатории — обрабатывал раны, он случайно толкнул крылом контейнер с блохами. Тот разбился, блохи вырвались на свободу и покусали и Ареса, и саму Нививу. Она объяснила, что ничего не сказала, но собиралась дать ему лекарство на следующий день, когда он прилетит обрабатывать раны. Только Арес не появился. Он отправился на поиски Люксы и Авроры. Так чума проникла на территорию крыс, — сказал Марет.
— Где теперь Нивива? — спросил Грегор.
— Ее казнили. Пока ты спал, собрался суд. Она была признана виновной в государственной измене. Все произошло очень быстро, — ответил Марет.
— То есть она… она умерла?!
Грегор думал, что ее посадят в тюрьму, но убивать…
— Да. Она совершила страшное преступление, — сказал Марет.
— Но Люкса… она присутствовала на суде? — спросил Грегор.
Он знал, что королева может отменить приговор.
— Нет, она тоже спала. Но, думаю, ее не допустили бы до слушания дела. Нивива выполняла приказ — ей было велено создать новый вид оружия: вирус чумы. Она никому не сообщила о заражении Ареса — и это ее и только ее вина. Но… про чуму знали многие. — Марету с трудом удавалось подбирать слова, особенно когда очередь дошла до следующего предложения. — И прежде всего Соловет. А поскольку Соловет — ее ближайшая родня по крови, Люкса не имела права участвовать в заседании суда и вынесении приговора.
— Так это Соловет отдала такой приказ? — ошеломленно спросил Грегор.
— Выяснилось, что она возглавляла тайный комитет, который занимался разработкой новых видов оружия, — кивнул Марет.
Грегор почувствовал слабость и головокружение при мысли о том, что Соловет стояла за всем этим кошмаром. Это было чудовищно.
— Они собираются казнить и Соловет? — спросил он.
— Сомневаюсь. Но и она, и остальные, кто в том замешан, будут арестованы, — ответил Марет.
Грегор замер от еще одной мысли:
— А Викус… он тоже… знал?
— Нет. Он всегда был против подобных вещей…
— Я так и думал, — с облегчением сказал Грегор.
Должно быть, известие о том, что собственная жена оказалась виновницей катастрофы, постигшей теплокровных, подкосило старика.
Пришел врач, осмотрел Грегора и распорядился покормить его. Марет остался и поел вместе с Грегором.
Постный суп и ломоть хлеба показались Грегору такими вкусными! Еда придала ему сил, и он вдруг почувствовал, что не сможет больше лежать в постели.
— А Люкса — она тоже в больнице?
Каково ей было узнать все эти новости о Соловет!
— Ее хотели оставить в больнице, но она настояла на том, чтобы быть с Газардом, — ответил Марет. — Он такой славный!
— Как и его отец, — отозвался Грегор.
Грегор не был особой королевских кровей, и у него не было уверенности, что врачи позволят ему уйти, поэтому он просто выскользнул из больницы, когда никто не видел. И должен был признать, что погорячился. Все тело у него болело и внутри, и снаружи. Но постепенно мышцы снова начали слушаться его, хотя только что зашитым ранам, возможно, это было не на пользу.
85 
