ГЛАВА 15

«Так вот, значит, как начинаются войны…» — подумал Грегор.

Не с противостояния двух армий на поле боя, когда вооруженные до зубов бойцы только и ждут сигнала к атаке…

Не с вторжения крыс, волной хлынувших на улицы Регалии…

Не с пикирующих на ничего не подозревающих крыс летучих мышей…

Нет, все начинается тихо и незаметно.

В какой-нибудь уютной комнате, или на природе, или вот как сейчас — в туннеле, когда кто-то наделенный властью решает, что время пришло.

— Нет, — сказал Грегор. — Ну нет. Нужно сначала попытаться найти другие способы это остановить.

— Слишком поздно, — ответила Люкса. — Находясь в Регалии, я никогда бы не смогла объявить эту войну! Я и на безобидный пикник с трудом смогла отпроситься! А здесь, вдали от города, я свободна в своих решениях!

— Так, может, тебя потому и держали в городе — чтобы ты ненароком не объявила кому-нибудь войну! — не удержался Грегор.

— Ты что, не видел эти мертвые тела, Грегор?! — взвилась Люкса. — Что, по-твоему, мне оставалось делать? Просто сидеть и смотреть, как моих друзей убивают?

— Ну, мы не можем знать планов крыс относительно зубастиков, — вмешался Говард. — Но мы знаем, что вся их история — это кочевания с места на место, кузина. И возможно, большинство зубастиков сейчас уже достигли своего нового места обитания и находятся в полной безопасности, обустраивая свои гнезда.

— Но они покинули старые гнезда не по доброй воле! — не сдавалась Люкса. — И те сотни, которые лежат там мертвые, не выглядят особенно счастливыми!

— Ладно! Но все равно — почему ты не хочешь сначала поискать какие-то другие возможности, кроме объявления войны? — спросил Грегор.

— Например? — Люкса смотрела на него в упор.

— Сейчас мне ничего не приходит в голову, — растерялся под ее взглядом Грегор. — Но я подумаю — и обязательно предложу что-нибудь менее экстремальное!

— Отлично. Если тебе придетчто-то в голову — я с великим удовольствием тебя выслушаю, — ответила Люкса. — Уверена, это будет нечто потрясающее!

Она насмехалась над ним. У Грегора вдруг возникло ощущение, что он говорит с Живоглотом. Он тоже посмотрел на нее в упор и сказал:

— Конечно, гораздо проще взять и объявить войну.

— Да, это нетрудно, — парировала она.

— Интересно, как ты собираешься теперь из всего этого вылезать.

— Сомневаюсь, что тебе удастся удовлетворить свой интерес. Потому что ты отправишься домой, — произнесла Люкса. — А нам, знаешь ли, придется остаться и жить здесь.

Больше они не сказали другу ни слова и даже избегали друг на друга смотреть.

Грегору не хотелось спорить с Люксой. Единственное, чего ему теперь хотелось, — это придумать такое решение проблемы, которое бы убедило и устроило всех.

Но дело было в том, что он не знал, как еще заставить крыс прекратить мучить мышей. Как люди могут повлиять на крыс без применения силы? Даже Грегор понимал, что крысы не станут слушать никакие доводы людей. Да, во время эпидемии чумы люди помогали крысам, давая им еду и лекарства, но все же у крыс от всей этой истории горький осадок — и их можно понять.

А еще больше все осложнялось тем, что у крыс не было общепризнанного лидера, который мог повести их за собой. После гибели короля Грызера крысы разделились на враждующие группы, а чума и вовсе ввергла крысиный народ в хаос и неразбериху.

И вот теперь появился Мортос. Он должен был стать следующим королем.

Но что в этом случае будет с крысами, которые откажутся следовать за ним? С такими, как Живоглот и его стая. Что будет с такими крысами, как Коготок, которая участвовала вместе с Грегором в поисках лекарства от чумы, пытаясь спасти своих детенышей?

Мысль о ней не давала Грегору покоя. Стала бы она поддерживать Мортоса?

Да и жив ли еще Мортос? Может, Живоглоту все-таки удалось настигнуть и убить его?

Кому Люкса объявила войну? Тем крысам, которые сбросили несчастных зубастиков с утеса? Тем, кто поддерживает Мортоса? Или всем крысам вообще — независимо от того, какую позицию они занимают и что думают? И как бы Люкса ни представляла себе все это — Грегор был уверен, что если война начнется — ни у кого не будет ни времени, ни желания, ни возможности спрашивать каждую крысу о ее взглядах, прежде чем убить ее.

  52