Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
81 
Взрыв произошел совершенно неожиданно, и от этого взрыва Грегор лязгнул зубами, из глаз у него посыпались разноцветные искры, а в ушах зазвучал набатный колокольный звон, который перекрыл все остальные звуки.
Волна горячего воздуха ударила его и бросила вперед, а потом воздуха не стало совсем — только клубы пепла и пыли, которые заволокли все вокруг. Он пытался вздохнуть, пытался увидеть что-то, закрывая Босоножке лицо, чтобы защитить ее от смога. Потом сознание стало его оставлять, он лишь успел почувствовать, как опустело его плечо, за которое до этого держалась Люкса.
— Нет! — хотел крикнуть он. — Нет! Держись! Держитесь! Босоножка!
Это было последнее, что он помнил…
Когда Грегор очнулся, оказалось, что он лежит лицом вниз на большом камне, упираясь подбородком в острый край. Его разобрал мучительный кашель. Сев, Грегор увидел, как с него сыплется пепел, окутывая его словно облако. Грегор с трудом сделал несколько шагов вперед и наткнулся на скалу, покрытую толстым слоем пепла. Волоча ноги, он стал двигаться вдоль скалы, на ощупь ища дорогу вытянутыми вперед руками. Голова отказывалась работать, ему казалось, что она вот-вот расколется на части от боли. Найдя точку опоры, он наклонился вперед, и его начало рвать, выворачивая наизнанку. В желудке давно ничего не было, кроме желчи, и эти спазмы совсем не приносили облегчения.
Сотрясаясь от крупной дрожы, совершенно потерянный, он опустился на землю и попытался привести в порядок мысли.
Что произошло? Он вспоминал вулкан-полет… мышей… пляшущие отблески красного света… свет… Ему нужен свет!
Грегор потянулся к фонарику, примотанному к предплечью, и нажал кнопочку. Поначалу он решил, что фонарик сломан — потому что ничего не изменилось, но потом он догадался, что стекло фонарика покрыл пепел. Он слегка постучал фонариком о стену и как можно тщательнее вытер его о рубашку.
Лучик высветил большой туннель, окутанный серой дымкой. Пыль вперемешку с пеплом падали сверху крупными хлопьями и укутывали все вокруг, словно черный снег, покрывая пол мягким пушистым ковром.
Грегор наконец вспомнил, что произошло и как он здесь оказался: должно быть, он потерял сознание и упал со спины Авроры. Но в таком случае где Босоножка? Она же была у него на руках! И где Люкса с Газардом? Где остальные? «Где остальные? Где же остальные?» — вспомнил Грегор полный ужаса и отчаяния крик Картика.
Где же все остальные? Грегор плелся вдоль стены, по колено в пыли и пепле, в поисках остальных — хоть кого-нибудь. Вскоре он добрался до тупика, но так никого и не нашел. Тогда Грегор двинулся в обратном направлении, надеясь, что пропустил что-то по пути или просто двинулся не в ту сторону.
Этот пепел… Он тут же заметал следы, которые Грегор оставлял, и заглушал шаги — Грегор не слышал собственных шагов. Вокруг была тишина, абсолютная тишина, он как будто шел в облаке ваты. Никогда в жизни Грегор не чувствовал себя таким одиноким. Да он никогда и не был так одинок. Никаких следов жизни вокруг. Чудо, что он сам еще жив, что не погиб во время извержения — видимо, его спасло то, что он застрял между скал. Если бы упал на землю — он наверняка бы погиб и был бы погребен под толстым слоем вулканического пепла.
«Где остальные? Где же остальные?» — звучал у него в голове вопль Картика.
А вдруг никто больше не выжил? Что если все они лежат там, в пепельном саване, на полу туннеля? Может, он прошел мимо них… а может — и наступил на кого-то…
Грегор остановился и прижал пальцы к глазам: «Хватит! Перестань так думать! Просто иди вперед. Иди вперед!»
Невозможно было определить, сколько прошло времени, а он все шел и шел. Туннель казался бесконечным, дышать становилось все труднее — Грегор глотал воздух короткими судорожными глотками. И все вокруг, каждый сантиметр поверхности, снизу и сверху, слева и справа — все было укутано этим кошмарным пеплом.
Он вспомнил, что в рюкзаке у него есть вода, и достал ее. Первым делом слегка прополоскал рот, чтобы смыть отвратительный привкус, и выплюнул воду на пол. Потом набрал в рот воды, подержал и проглотил. Стало чуть получше, и он выпил еще. И снова пошел вперед.
В какой-то момент он почувствовал, что лица коснулось дуновение легкого ветерка. «Еще один воздушный поток», — вяло подумал Грегор и стал размышлять, не стоит ли спрятаться за скалу. Но ветерок был приятным, к тому же он разгонял пыль и пепел, очищая воздух. Это был самый прекрасный воздух, каким когда-либо дышал Грегор. Просто потому, что в нем не было пепла и пыли. Боль в груди уменьшилась, кашель почти прекратился.
81 
