Сказочка

Старенький дедушка сидел у она, В своём кабинете. Скучал, перекладывал бумаги.

Включил магнитофон и вдруг – оттуда рок-н-ролл.

Тот самый что в дни его молодости он слушал по "Голосу Америки".

Не выдержал дедуля, подпрыгнул, отбросил бумаги важные, серьёзные. С печатями и подписями самых уважаемых людей в городе.

И стал подплясывать как молодой. Прыгает, крутится вокруг стола, подпевает заморской заводной песенке – Кам ту гезер! Эври баде! …

Смотрят на него – из соседних окон сотрудники.

Смотрит – начальство.

И даже Галина Тимофеевна – заведующая столовой (статная женщина лет 35-ти, с золотыми зубами … та что и в Вашей столовой наверное есть тоже) – тоже смотрит.

Глазам своим не верят.

Протирают очки, щипают себя.

А дедуле плевать – подпрыгивает в кабинете ещё пуще прежнего – танцует понимаешь. Челюсть трясётся. Руками махает. Ноги заплетаются.

А из беззубого рта какие -то непонятные слова вылетают вместе со слюной.

– Наверное о помощи просит! – Всплеснула руками уборщица Зинаида Николаевна. Ведь музыки то никто не слышит. После чего расплакалась даже. – Видать помирать собрался бедолажный …

– Помирать? -Переспросили сотрудники.

– Помирать? – Переспросила Галина Тимофеевна.

– Помирать? – Переспросило начальство.

Что тут случилось!

Напугались они по большой силе, всполошились, засуетились.

Бегают по коридорам сбивая друг друга. В двери кабинета дедули стучат кулаками.

А он не открывает.

Не слышит.

Музыка то гремит на полную. С гитарами и барабанами.

Вот тогда и решили набрать телефон скорой помощи – мол припадок у старичка. Помощь нужна.

– Почему Вы решили что припадок? – Из трубки в ответ.

– Судите сами … – Говорят взволнованным дрожащим голосом – Вместо того чтобы бумаги подписывать – важные и серьёзные. Чтобы давать указания подчинённым. Выговоры и поощрения. Или хотя бы чай пить – с печеньем и вареньем … он подпрыгивает. И челюстью трясёт. Непорядок.

– Да – Согласились в телефоне – Действительно непорядок. В рабочее время такое вытворять.

И молча положили трубку.

Через пол часа приехала скорая помощь … через двери стали уговаривать старичка открыть кабинет. Сначала ласково, затем строгим голосом. Наконец стали угрожать что выбьют двери. Но тот молчит – ничего не слышит.

Вот тогда взяли и выбили двери.

Зашли все туда, включая Галину Тимофеевну. И опешили.

Видят они картину страшную. Картину жуткую. Которая никак не вписывалась в распорядок внутренних правил учреждения.

(Детям и беременным женщинам дальше не читать).

Старичок ногами твист выкручивает. Волосы взъерошенные. Глаза сверкают. Речи безумные. На непонятном языке. А очки висят на одном ухе.

– А-а-а-а! – Кричит он подпевая в такт музыке заморской. Заводной и весёлой.

Увидел врачей – всех матом посылает. Как делал в дни своей молодости на танцплощадке наверное.

– Не тех врачей Вы вызвали! – Сказали специалисты скорой помощи и мудро почесали в затылках – Надо бы психушку вызывать!

Вот тут бы деду и остановится. Придти в себя, поправить очки, причесать волосы и перестать трясти челюстью. Потом снова начать давать ценные указания и распоряжения. Но тут как на зло – из магнитофона рок-н-ролл ролл ещё похлеще послышался. То ли Роллинги распоясались, то ли Литл Ричард старается.

– Тра-та -та … ком ту гезе!

И вконец развеселившийся старичок внезапно надумал на пол упасть – ногами подрыгать … покрутится на спине … в общем решил брейк денс станцевать. Прямо перед публикой.

Согнулся он … вскрикнул как молодой … но тут схватил его радикулит проклятый. Согнул пополам и кинул на землю.

Как мешок с гам. … то бишь картошкой.

Вот и вся история.

В общем – херня какая-то а не история.

Кому какое дело – до этого старичка. И до его проблем. Что живёт он один в пустой, съёмной квартире. За которую платить нечем.

Что дети не звонят ему.

Даже не вспоминают.

Что зубов у него осталось – только трое во всем роте.

И кушает он с ужасом, пересчитывая их каждый раз после этого.

Что желудок – колбасы не принимает.

Волосы выпадают.

Зрение упало.

Что женщины на него с отвращением смотрят.

Что сердце стучит с перепадами. Что ночи бессонные.

И боится он ходить на чужие похороны … – потому-что затем собственные снятся.

Что хватается за своё несчастное тело – как за соломинку. Чтобы пробыть в нем ещё месяц. Или годик … если повезёт.

  25