43 
Марчелло внимательно осмотрел женщину.
— Ну, вот, сегодня ты выглядишь лучше.
— У меня все хорошо.
Только бы он так не смотрел! Она чувствовала этот взгляд на своей коже, словно он прикасался к ее синякам. Джуди чуть скривилась. Марчелло заметил это и нахмурился.
— У тебя сильно болит лицо?
— Немного саднит.
Зачем он спрашивает? Неужели и гак не понятно? Конечно, болит! Оно болит от малейшего движения.
— Я пришлю медсестру, чтобы она помазала синяки чем-нибудь смягчающим.
— Я и сама могу это сделать, если, конечно, она принесет мне мазь.
Марчелло кивнул.
— О'кей, но думаю, все равно следует ей показаться. Просто для профилактики.
Он помолчал, серьезно глядя на женщину.
— Ты уже решила ехать домой или нет? Прошлой ночью ты говорила…
— Я помню, что говорила, — резко прервала его Джуди, потому что он затронул тему, которая больше всего ее беспокоила. Я хочу сказать… Я хочу вернуться домой, но… — Она поднесла руки к лицу, глаза смотрели беспомощно. — Я не могу ехать туда в таком виде.
— Да уж, ты до смерти напугаешь своих детей, — с улыбкой согласился Марчелло.
Она неохотно улыбнулась в ответ.
— Я больше беспокоюсь о том, как люди будут смотреть на меня всю дорогу отсюда до Англии. Но ты прав. Дома мои вообще были бы в шоке.
— Они знают, что на тебя напали?
Женщина отрицательно покачала головой.
— Об этом не стоит говорить по телефону. Зачем их беспокоить?
— Да, пожалуй, они сойдут с ума, услышав, что произошло вчерашней ночью.
— Думаю, так и будет.
— Ты расскажешь им об этом? — словно проверяя ее, спросил Марчелло.
Джуди дерзко взглянула на него.
— Я должна это сделать. Чтобы объяснить, зачем я вернусь сюда на суд.
— Но ты не скажешь, что тебя попытались изнасиловать?
— Я просто не смогу, — отчаянно произнесла она. — Сомневаюсь, что я вообще кому-нибудь об этом расскажу. Разве только в суде. Но не детям.
— Ты пытаешься оградить их от всего этого, не так ли?
— Видишь ли, я их мать, а они оба еще слишком юны, и…
— Да ты и сама еще юна, — лукаво произнес испанец, глядя в ее голубые глаза.
Краска сильнее залила лицо Джуди, и она почувствовала легкое раздражение.
— Я вовсе не юна. Мне сорок.
— Тебя все еще мучают воспоминания о последнем дне рождения? — усмехнулся он. — Неужели ты не понимаешь, что у твоего возраста есть свои преимущества? Женщина сорока лет находится на своей сексуальной вершине. Молоденькие девчонки не знают, как наслаждаться сексом, они слишком неопытны и даже не подозревают о потенциале своих тел. Не умеют доставить величайшее удовольствие ни себе, ни мужчине. Любви нужно время, ты же знаешь это. А если ее торопить, она станет похожа на еду, которую быстро заглатываешь и теряешь половину удовольствия. Молодые обычно слишком спешат. У них не хватает терпения или уверенности в себе, чтобы заниматься любовью медленно, чтобы заставить ее длиться долго. А женщина твоего возраста…
— Ой, перестань! — воскликнула Джуди внезапно осевшим голосом. От его слов кровь бросилась ей в голову и дыхание участилось. — Я — женщина среднего возраста, и прекрасно сознаю это. У меня взрослая дочь. Когда мы выходим с ней куда-нибудь вместе, мужчины смотрят на нее, не на меня. Так что не нужно болтать чепуху о мужчинах, которые предпочитают пожилых женщин.
— На нее смотрят молодые мужчины ее возраста. Совершенно естественно! Юноши обычно чувствуют себя слишком неуверенно, боятся, что их отвергнут, если они попытаются флиртовать с женщиной постарше. Посмотри в зеркало, Джуди, вместо того чтобы уныло твердить о своей старости. Ты очень привлекательная. Готов держать пари, что в двадцать в тебе было меньше шарма. У тебя есть стиль, ты прекрасно одеваешься, знаешь, что тебе идет, и не стараешься слепо следовать моде. О, ради Бога, ты же знаешь, о чем я говорю, — Марчелло нетерпеливо пошевелился. Его глаза бросали вызов. — Перестань быть одержимой собственным возрастом!
— Когда-то и тебе исполнится сорок. Посмотрим, что ты скажешь тогда, — бросила ему Джуди. Он громко рассмеялся.
— Могу тебе сказать сейчас. Я не буду постоянно повторять себе, что слишком стар, чтобы быть с женщиной. — Его глаза искрились весельем и лукавством. Джуди судорожно соображала, что ответить.
— Ну конечно, жизнь подыгрывает в пользу мужчин. Они и в восемьдесят не считают себя слишком старыми.
43 
