20 
Эта мысль крутилась в его мозгу с того момента, как он увез Анну из клуба. Свадьбы долго ждать не придется – они ведь в Лас-Вегасе. А после, когда он наденет на ее палец кольцо – очевидное свидетельство, что она принадлежит ему, – Анна уже никогда не пойдет против него, чтобы отвоевать сына.
В общем, брак – самый верный и надежный способ решения всех проблем: споры об опекунстве над сыном исчезают сами собой, и Никос становится единственным мужчиной в ее жизни. О том, что он теряет свою свободу, Никос уже не думал.
Но ему и в голову не приходило, что Анна может ему отказать.
– Ради счастья нашего сына ты выйдешь за меня замуж. – На его скулах заиграли желваки.
– Сомневаюсь, что наш брак хоть как-то посодействует его счастью. Нет, Никос.
Никос впервые столкнулся с ситуацией, когда ему перечат.
– Ты отказываешься от денег?
– Если бы меня интересовали деньги, я бы давным-давно вышла замуж.
– Ты имеешь в виду Виктора?
– Конечно, – пожала она плечами. – Если бы деньги представляли для меня какой-нибудь интерес, я была бы уже богата. – Она, конечно, лукавила, совсем не уверенная, что Виктор по-прежнему хочет видеть ее своей женой, но делиться с Никосом своими сомнениями не собиралась.
Лицо Никоса потемнело. Он никогда не проигрывал, всегда добиваясь всего, чего хотел. И так будет впредь. И не важно, каким образом он этого достигнет, уговорами или угрозами. Но возможно, она согласится сама. Он представил ее в своей постели. Да, это выход. Постель была единственным местом, где надобность в спорах отпадала сама собой.
– Спасибо за ужин, Никос, – легко сказала Анна, вставая из-за стола. – Мне пора возвращаться. Миша уже, наверное, голодный как черт и капризничает.
– Я тебя отвезу.
– Но мне сначала нужно забрать твою машину.
– Об этом позаботятся и без тебя. Поедем на мотоцикле. Если, конечно, – он насмешливо изогнул бровь, – тебя не пугает перспектива снова оказаться ко мне слишком близко.
– С чего ты взял, что меня это пугает?
– Так, просто подумалось, – скрывая усмешку, отозвался Никос и встал, протягивая ей руку.
Анна с видимой неохотой вложила в нее свою ладонь и, нахмурившись, бросила взгляд на стол:
– Ты что, собираешься оставить кольцо здесь? – Никос пожал плечами. Раз драгоценности оставляют Анну равнодушной, у него в запасе есть другое средство убеждения, которое ему уже не терпелось использовать. Ладонь Анны в его руке вызывала мучительное желание почувствовать ее тело под собой, ощутить ее руки на своем теле. Он едва не застонал.
– Все в порядке, мистер Ставракис?
Никос сфокусировал взгляд на официанте, убирающем грязную посуду.
– Чаевые на столе, – чуть резковато ответил Никос и зашагал к выходу, таща за собой Анну.
Отойдя на несколько шагов, они услышали громкий возглас восхищения и звон упавшего на пол подноса: официант увидел кольцо. Не останавливаясь, Никос стремительно шел к выходу, и только одна мысль крутилась в его мозгу.
Через двадцать минут они вернутся домой, и Анна будет в его постели.
– Замерзла? – хрипло спросил Никос, загнав мотоцикл в гараж.
Он взял Анну за руку. Пальцы коснулись внутренней стороны запястья. Ее кожа была прохладной, но пульс стучал как бешеный.
– Скоро тебе не будет холодно.
Голос его звучал бархатно, почти как мурлыканье. Несмотря на холод, внутри нее горел огонь. То, как Никос смотрел на нее в ресторане, и стремительность, с которой он тащил ее к выходу, не оставляли сомнений в том, что у него на уме. И ее тело предательски отозвалось на этот призыв, не слыша голоса разума, становящегося все тише и тише.
Анна собрала все свои силы и отшатнулась от него.
– Мне нужно… Миша голоден.
Только в детской она смогла перевести дух. Никос за ней не последовал, и к ее несказанному облегчению примешивалась легкая досада.
Накормив сына, она подождала, пока он уснул, и вышла. И едва не подпрыгнула на месте, услышав за спиной вкрадчивый голос Никоса:
– Майкл спит?
Кивнув, Анна хотела броситься прочь, но не смогла сдвинуться с места.
Никос остановился рядом, глаза его мерцали.
– Беру свои слова обратно: у моего сына хорошая мать.
Взгляд Анны, метавшийся по холлу, остановился на двери спальни для гостей, которую, как сказала домоправительница, она может занять.
– Ты так красива, – почти с нежностью проговорил Никос, проведя рукой по ее щеке. – Я и забыл, сколько страсти скрывается в моей сдержанной секретарше.
20 
