9 
– Просто ты застал меня врасплох. – Она нашла в себе силы улыбнуться. – Это был всего лишь поцелуй.
– Всего лишь поцелуем, он был для меня, – хохотнув, возразил Никос. – Но никак, не для тебя. – Смех оборвался. – Ты – моя, и чем скорее ты это поймешь, тем лучше для тебя.
– Я не вещь, чтобы принадлежать, кому бы то ни было, – сглотнув, сказала Анна. – Времена рабынь давно миновали, если ты этого еще не заметил.
Никос отступил в тень. Теперь его лицо было одной темной непроницаемой маской.
– Ты – моя, – холодно повторил он. – А поиграть в господина и провинившуюся рабыню… Спасибо за мысль. Чем больше я думаю об этом, тем привлекательней она кажется мне.
Анна поверила ему сразу, и ее пробрала дрожь. Она всегда подозревала, что за внешним лоском Никоса прячется зверь, который только и ждет, чтобы вырваться на свободу. До поры до времени Никос держал этого зверя на коротком поводке, но теперь намеревается выпустить его на волю и познакомить с ней.
Ее рука взметнулась ко рту, но сдавленный всхлип все же сорвался с ее губ.
Никос был невозмутим.
– Надеюсь, наш сын приносит тебе радость. – Он направился к двери. – Потому что все остальное время ты будешь приносить радость мне.
Месть.
Идя к восточному крылу дома. Никос мрачно улыбался. Анна растаяла в его объятьях, несмотря на свое смелое заявление будто ненавидит его. Чтобы месть была полной, ему требовалось кое-что выяснить. Что ж, единственный поцелуй ответил на все вопросы.
Она все еще хочет его.
И он воспользуется ее, слабостью, заставит заплатить сполна за его отвергнутую любовь. Начало положено. Ей не нужна его защита? Тем хуже для нее. Правду об отце она уже знает, но это далеко не все, что он для нее припас. Анна забрала его сердце и выбросила. Теперь пришло его время: она сама отдаст ему свое сердце, а вид ее страданий только доставит ему удовольствие. И еще сын… Она расплатится с ним и за сына, за все те муки, которые он пережил по ее милости.
– Я ждала тебя в детской, но ты так долго не приходил, что я оставила его с няней.
Никос повернулся. Линдси стояла у стены с томным видом.
– Меня задержали, – отрывисто сказал он.
– Да нет, все в порядке. – Ее ладонь легла на бедро, едва прикрытое коротенькой юбочкой, губы сложились в улыбку. – То, что мы встретились здесь, даже лучше.
Никос вздохнул. Очередная неуклюжая попытка соблазнения? У него и так настроение ни к черту.
– Ты свободна. Переговоры с Сингапуром можно отложить.
– Думаешь, я здесь из-за них?
Никос снова вздохнул. Нет, он так не думал. Линдси – не Анна. По выходным ее работать не заставишь. Впрочем, в будни тоже. Она не обладала и сотой доли профессионализма Анны. До сих пор он не уволил ее по одной причине: это значило бы признать свою ошибку.
– Что ты хочешь, Линдси? – устало спросил он.
– Ты неправильно поставил вопрос. – Ее юбка задралась выше некуда. – Чего хочешь ты, Никос?
Вопрос не требовал ответа: Линдси предлагала себя так откровенно, как никогда раньше.
На секунду он заколебался. Линдси красива. Что, если ненадолго забыться в ее объятьях и притупить не отпускающую его боль? Нет. Один раз он уже попробовал, и так плохо ему не было даже после самого жуткого похмелья.
– Ступай в офис и жди моего звонка, – бросил он через плечо.
Его сын находился в детской на руках у седой полной шотландки, чья зарплата была непомерно высокой, но у его сына должно быть только самое лучшее. Прежний воспитанник миссис Бербридж, которого она нянчила с детства, обладатель графского титула, недавно поступил в университет.
– Доброе утро, – ответила на его приветствие пожилая женщина с отчетливым шотландским акцентом. – Не хотите подержать своего сына?
– Конечно, – испытывая невольный страх, сказал Никос. Ему еще никогда не приходилось держать детей. С некоторой опаской он взял ребенка на руки.
– Ну же, мистер Ставракис, – подбодрила его женщина. – Прижмите его крепче. Он не кусается.
Личико малыша сморщилось, губы задрожали. Очевидно, он все-таки держал его как-то не так, и сын возмутился против такого обращения. Раздалось пока еще тихое похныкивание.
– Я сделал что-то не так? – Никоса прошиб холодный пот.
– Все так, – успокоила его миссис Бербридж. – Просто ваш сын проголодался, вот и все. Его мать здесь? Если нет, я сейчас приготовлю ему детскую смесь.
Никос чувствовал себя таким беспомощным, что не мог оставаться в детской ни секунды более.
9 
