40 
– Спасибо, Рози.
– Вы ведь помиритесь с папой, да?
Фэй не успела ответить, к ним подскочила Мелисса и потянула мать за руку.
– Я хочу еще покачаться на качелях, мама!
– В следующий раз, дорогая. Нам пора идти.
– Ну, мама… Еще не пора.
– Мы снова придем в парк завтра, – пообещала мать.
Втроем они пошли в направлении аукционного зала. Мелисса – посередине, крепко держа за руки взрослых. Каждый раз, подходя к перекрестку, Фэй и Рози поднимали девочку и торопливо пересекали улицу. Мелисса вскрикивала от восторга и не хотела, чтобы ее опускали на землю.
Харди смотрел на них из окна здания фирмы. Мелисса прокричала:
– Дед!
Тот помахал в ответ рукой.
Фэй ощутила болезненное потрясение где-то в глубине своего существа. Если бы Джеральд принадлежал ей, это была бы незабываемая минута для каждого из них – для нее самой, для его дочери и внучки. Только представить себе: в ярком солнечном свете весны они возвращаются домой, и Джеральд машет им сверху из окна! Это была бы уже семья.
«Но Харди не хочет принадлежать мне, – думала Фэй. – Он предпочитает свободу».
Однако теперь, узнав о том, что его жена пила, она начала понимать, почему тот столь неумолим.
Что же означала для Харди семейная жизнь?
Весь день Фэй постоянно возвращалась к этому вопросу. Какие шрамы остались в его душе от череды страшных лет? Раны, должно быть, зажили настолько, что их можно спрятать – даже теперь, даже от нее. Можно понять нежелание оповещать весь мир о роковом пороке жены, но почему Джеральд уходит от разговора об этом даже с ней? Множество раз она расспрашивала Харди о его браке, и он неизменно отказывался отвечать и при этом злился.
Ночью Фэй лежала без сна. Мозг лихорадочно работал. Она размышляла о несчастной женщине, которая прожила свои годы, словно бледный призрак, прячущийся от людей. В сущности Фэй и Джулия не знали друг друга по-настоящему, и сейчас отдельные кусочки мозаики, как в детской игре, загадочным образом не складывались вместе. Так много вопросов остается без ответа. Когда, скажем, Джулия стала пить? Что послужило толчком к пьянству? Что способствовало превращению склонности в привычку? Безусловно, будь Джулия счастлива с Джеральдом, она не превратилась бы в алкоголичку. Значит, их брак был с самого начала катастрофой? Может, Джулия вообще не любила его? А Харди любил жену?
Единственный ответ на свои вопросы Фэй получила только от Рози, хотя годами пыталась разговорить Джеральда. Однако только что услышанное не могло пролить свет на тысячу других загадок, и Фэй горела желанием докопаться до всей правды.
Рози оставалась в Мэйфорде до конца недели. Они виделись каждый день, но больше ни разу речь не заходила о прошлом семьи Харди. Почти всегда рядом со взрослыми находилась Мелисса, что уже затрудняло разговор на эту тему. Однако дело было не только в присутствии ребенка. Тогда, в парке, Рози излила душу и выплеснула свои горькие воспоминания. Это принесло глубокое облегчение, но строжайший запрет говорить о матери стал еще в детстве ее второй натурой и она, похоже, не собиралась нарушать его опять. Рози носила в себе новую жизнь и считала, что лучше держать дверь в прошлое закрытой.
Накануне возвращения гостей в Бельгию Фэй ужинала с Рози и ее мужем в доме Джеральда. Сэм развлекал общество забавными историями из жизни стоматологов. Временами, однако, Джеральд казался нервным и был рассеян. Часто Фэй ловила озабоченные взгляды, которые дочь бросала на отца и на нее.
Когда Фэй уходила домой, Рози крепко обняла ее и сказала:
– Не забывайте, о чем я вас просила, ладно?
– Не забуду, – ответила Фэй, заметив, что Джеральд наблюдает за ними, прищурив глаза.
– Что там за заговор у вас, милые дамы?
Фэй состроила забавную мину.
– Занимайся собственными делами.
Сэму стало смешно.
– У женщин свои секреты. Разве вы не знаете, Джеральд?
Но тот не смеялся. Он не сводил глаз с Фэй, пытаясь понять, в чем дело.
В машине по дороге домой ей все время вспоминался этот взгляд, нахмуренное лицо Джеральда. О чем он тогда думал? Не подозревал ли, что дочь что-то рассказала ей о нем или о его покойной жене? Джеральд взбесился бы, узнай, как много услышала она от его дочери.
На следующий день в воскресенье Фэй снова отправилась на рыбную ловлю с Денисом Сильвером. В такой спокойный денек можно прекрасно отдохнуть. Собственно, на берегу реки Фэй быстро уснула, лежа на шотландском клетчатом пледе с парой подушечек под головой, и проснулась от запаха печеной на углях форели – Денис устроил примитивную жаровню из камней, положив поверх рыбу на шампурах.
40 
