Особенно,... 
47 
Онемевшая от удивления Джорджия слушала самое поразительное признание в любви, какое можно только себе представить.
— Извини, Джорджия. Это единственный язык, который я знаю. Я не умею объясняться с помощью серенад и красных роз. Честно говоря, мне вообще не нравятся красные розы, — с виноватым видом признался Конрад.
Официант поставил на стол бокал виски, но Конрад к нему даже не притронулся.
— Выходи за меня, Джорджия. Вот увидишь, наш брак будет удачным. Наша встреча в пустыне не была случайной. Это судьба. Может быть, мы еще будем благодарить мистера Брукса за его проделки, — криво усмехнулся он.
Джорджия залпом опрокинула остатки водки. Она знала, что будет ненавидеть себя за то, что сейчас собирается сделать, но не сделать этого она тоже не может.
— О, Конрад! Твой язык восхитителен, — вырвалось у нее. — Я не заслуживаю таких признаний, но и выйти за тебя замуж тоже не могу. По очень простой причине: я не люблю тебя. А теперь извини, мне надо подняться к себе наверх, чтобы уткнуться лицом в подушку и выплакаться.
— Кажется, нам надо проститься. — Конрад встал, бледный от волнения.
— Я не уеду из мотеля до утра, потому что не хочу уезжать, не повидав Агги. До утра и спокойной ночи.
Утро следующего дня надолго осталось в памяти Джорджии как худшее утро в ее жизни. Она приняла душ, думая о том, что теперь у нее не скоро появится возможность вымыться, натянула на себя старые джинсы и темно-зеленую рубашку, зачесала назад волосы. Всю новую одежду, купленную несколько дней назад в дорогах бутиках, Джорджия бросила в мусорную корзину. Когда Агата постучала в дверь, она была полностью готова.
— Доброе утро, Агги, — с улыбкой приветствовала она девочку. — Пойдем завтракать?
Чтобы не огорчать ребенка, Конрад за завтраком тоже старался казаться веселым, но темные круги под глазами свидетельствовали о том, что он провел бессонную ночь. Сама Джорджия выглядела не лучше, ибо никакой душ не может полностью смыть с лица женщины следы слез.
Только когда они поднялись в свой номер, Конрад сообщил дочери, что Джорджия с ними не летит.
— Этого не может быть, — решительно заявила Агги, протягивая ей своего любимого медвежонка. — На, возьми, только лети с нами.
— Не могу, дорогая. Ведь я приехала сюда специально, чтобы пожить в пустыне, вот туда мне и надо вернуться.
— А я хочу, чтобы ты с нами полетела, — упрямо твердила девочка, — потому что ты мне нравишься.
Джорджия чувствовала, что, если ребенок скажет еще хоть одно слово, она не устоит.
— О тебе будет заботиться Конрад. Ты начнешь ходить в школу, — слабо защищалась она. — Я, пожалуй, пойду. Мне предстоит сегодня долгий путь.
— Мой адрес и номер телефона. — Конрад протянул ей конверт. — Я хотел бы получить твой номер тоже.
— Но я еще не скоро попаду домой.
— Джорджия, пожалуйста!
Она быстро набросала на фирменном конверте мотеля все свои данные и молча протянула его Конраду.
— Счастливо вам долететь.
Пятнадцать минут спустя Джорджия расплатилась и уехала из мотеля. Уехала от мужчины, который вернул ее к жизни, от ребенка, который всего за два дня сумел найти место в ее сердце.
Сев за руль, она включила зажигание и резко нажала на педаль газа. Машина рванула с места и скрылась за поворотом.
11
Прошла уже целая неделя с тех пор, как Джорджия вернулась на свою стоянку в пустыне. Первые три дня она делала все возможное, чтобы только не думать о Конраде. Днем ходила до изнеможения, а вечерами читала, пока не начинали слипаться глаза. Но если в дневное время она еще могла контролировать свои мысли, направляя их в нужное русло, то по ночам сделать это было невозможно, и поэтому почти каждую ночь ей снился Конрад.
Некоторые из снов были эротическими, и тогда она просыпалась горящая от желания близости с мужчиной, которого сама же и отвергла. Другие пугали ее. Такие, как шторм на море, во время которого волны смывают Конрада с палубы и никто не приходит ему на помощь. Или о том, как она сама запутывается в рыболовецкой сети и начинает тонуть, а Конрад спокойно проплывает мимо, даже не пытаясь ее спасти.
На четвертый день Джорджия поняла: надо что-то делать. Дойдя до шоссе, она села в автомобиль и поехала в Пуэбло.
— Врач Энтони Блейн на приеме и сейчас подойти не может, — ответила ей по телефону секретарша приятеля Конрада.
47 
