18 
На стол поставили огромное блюдо красных слив в сиропе. Там полно сахару, помрачнел Лоренс, и калорий тоже. Не говоря уж о калориях, содержавшихся в креме. Ему даже подумать было страшно о том, сколько же их наберется в общей сложности! Он ел исключительно свежие низкокалорийные фрукты.
Дети ходили вокруг стола, расставляя мисочки. Он хотел было отказаться, но опоздал: Ник успел поставить мисочку и ему. И в тот же момент перед ним возникло блюдо со сливами.
— Берите, — предложила Мэй.
— Спасибо, но я не уверен, что…
— Попробуйте, они очень вкусные.
По его коже побежали мурашки, и все слова куда-то исчезли, поэтому он просто взял несколько слив, добавив каплю крема, — для яда такого количества вполне достаточно!
Бетти, наклонившись к нему, прошептала:
— Иногда мы едим мороженое, но сегодня не тот день.
— Жаль, я люблю мороженое.
— Я тоже, — вздохнула она.
У Лоренса внутри возникло какое-то щемящее чувство, теплота, которой он никогда прежде не испытывал, некое ощущение родства — словно эта девочка была его собственным ребенком. Абсурд какой-то! Он, возможно, видит ее первый и последний раз в жизни. Эта мысль заставила Лоренса нахмуриться. Он знаком с ней каких-то два часа и тем не менее чувствует, что ему будет не хватать ее, если они больше не встретятся.
— Любишь сливы? — прошептал Лоренс, наблюдая с каким видом девочка возит ложкой по мисочке.
Та скорчила гримасу, предварительно метнув взгляд на Мэй, которая разговаривала с Мэттом, сидящим напротив, и не обращала на них никакого внимания.
— Это лучше, чем пирог из тыквы.
— Не намного, — сказал Лоренс, наморщив нос.
Бетти хихикнула.
— Правда? Вы тоже так думаете? Но все равно Мэй не успокоится, пока вы все не попробуете. — Девочка проследила за тем, как Лоренс доел последнюю сливу. — Можете взять одну мою, если хотите, — великодушно предложила она и тут же поспешила перебросить сливу в его мисочку.
Лоренс без звука съел и ее. Он съел бы и нечто абсолютно тошнотворное, лишь бы заслужить благодарную улыбку Бетти. Ник и Мэтт по очереди подмигнули ему через стол. Лоренс подмигнул в ответ и увидел, что Мэй заподозрила какой-то подвох.
— Эй, что вы там задумали?
Лоренс посмотрел на нее, надменно приподняв бровь.
— Простите?
— Хмм, — проговорила она, — меня не проведешь. — Но требовать ответа на вопрос не стала. — Пойдемте, мы выпьем кофе наверху. Мальчики, домашнее задание. Бетти, ты уже выучила стихотворение про кролика?
Девочка кивнула.
— Мэтт, проверь. После этого полчаса смотрите телевизор, а затем отправляетесь умываться и спать. Я загляну к вам позже.
Лоренс последовал за Мэй в кухню, где одна из женщин готовила кофе. Она повернула к нему голову и улыбнулась.
— Как вам понравился ужин?
Он узнал эти седые волосы и голубые глаза.
— Замечательно. Спасибо, Нэнси.
Мэй, удивленно взглянув на него, принялась расставлять на подносе чашки, блюдца, сахарницу с кусковым коричневым сахаром и маленький кувшинчик со сливками. Последним был водружен кофейник.
— Я понесу, — предложил Лоренс, подхватывая поднос.
— Спасибо, он довольно тяжелый.
Мэй вышла из кухни и направилась к широкой лестнице из полированного дуба. Они поднялись на площадку, от которой ответвлялось несколько коридоров с рядами закрытых дверей. В конце одного из них узкий пролет лестницы вел на следующий этаж. Сколько же здесь комнат? — подумал Лоренс. Должно быть, этот старый дом с беспорядочной планировкой намного больше, чем кажется снаружи.
— И сколько у вас постояльцев?
— Сейчас трое мужчин и четверо женщин. Больше мы себе позволить не можем, иначе придется селить в комнату по два человека, а мне это не по душе… Людям любого возраста иногда требуется уединение — а особенно тем, кто лишен собственного дома. У них почти никого не осталось — ни родных, ни друзей.
Лоренс поежился так, словно увидел привидение. Он знал, каково это — не иметь никого. После того как сбежала мать, он чувствовал себя покинутым, отверженным, одиноким и несчастным в роскошном пустом доме. У него не было ни братьев, ни сестер, отца он почти не видел, и компанию ему составляли лишь слуги. Это и для ребенка довольно тяжело, а что должен чувствовать в подобной ситуации пожилой человек? Какова ирония судьбы! Отец любил повторять, что за все, что делаешь, тебе воздастся; доброе или злое — ничто не останется не отплаченным.
18 
