очень нудно 
33 
— Позвольте мне, — сказал он, забирая у нее сверток. Мгновенно справившись с ним, Лоренс протянул его обратно.
Первыми она достала духи и подняла на сына глаза, в которых блестели слезы.
— Ты помнишь мои любимые духи! Я не пользовалась ими много лет — не могла позволить себе такую роскошь.
Он вздрогнул. Разве не этот аромат стоял в комнате, когда он впервые навестил ее? Не почудился же он ему!
Поняв, что теперь мать пытается открыть коробочку, Лоренс наклонился и помог ей. Эллин наклонила флакон и, сняв пробку, легонько коснулась ею кожи за ушами и на запястьях. Аромат достиг его ноздрей, и он незаметно вздохнул. Да, именно его он и ощутил, войдя в комнату матери и увидев ее. Удивительная штука — человеческое подсознания! В его воображении моментально всплыл запах духов, которыми она пользовалась, когда он был ребенком.
— О, как замечательно снова ощутить этот аромат! — Мать протянула к нему запястье. — Разве он не великолепен? Помнишь его?
Лоренс склонился, чтобы понюхать, а затем, распрямившись, кивнул.
— Да, помню.
Эти духи всегда ассоциировались в его памяти с матерью; именно поэтому ему и показалось, что он уловил их аромат, впервые встретившись с ней после долгой разлуки.
— Там еще что-то есть, — заметила Бетти, заглядывая в упаковку и доставая шарф. — Какой красивый!
Лицо Эллин Хейз просияло. Она пропустила шелковый шарф между искривленных пальцев.
— О, как мило! Мой любимый цвет. Я сейчас же его надену.
Встав, Лоренс взял у нее шарф и легко обернул вокруг ее шеи. Цвет шелковой ткани удивительно гармонировал с голубоватым оттенком волос Эллин.
— Спасибо, Лоренс, мне понравились оба твоих подарка.
— Ах да, я забыл об открытке, — сказал он, протягивая ее матери и снова сел, наблюдая, как она рассматривает картинку и читает надпись внутри.
Бетти же не отрывала взгляда от второго свертка, лежавшего перед Лоренсом.
— А это для кого?
Все как по команде тоже уставились на него.
— Простите, совсем забыл… — Лоренс посмотрел через стол на Мэй. — С днем рождения! — Он подтолкнул к ней пакет.
Она казалась испуганной.
— О, вам не следовало… Вы совсем не должны… Я хочу сказать — спасибо, вы так добры.
Лоренс был рад, что застал ее врасплох и заставил потерять хваленое хладнокровие. Обычно именно он оказывался в невыгодном положении, и теперь ему было приятно поменяться с ней ролями.
— Разверни его, Мэй! — потребовала Бетти.
Та осторожно открыла упаковку, достала духи и уставилась на них.
— О Господи…
— Такие же, как у Эллин! — Бетти всегда была готова констатировать очевидное.
Лоренс насупился.
— Боюсь, у меня не слишком богатое воображение. Если они вам не нравятся, я могу их вернуть или обменять, если вы предпочитаете другие. Я не знал, какими духами вы пользуетесь.
Мэй открыла пробку и вдохнула аромат.
— Ммм… чудесно! — Ее глаза сияли. — У меня никогда еще не было французских духов, поэтому я потеряла дар речи. Они замечательные, спасибо вам. И очень мне нравятся.
— Там и для вас тоже шарф, — признался он. — Я выбрал розовый. Я ведь уже говорил, что у меня небогатое воображение.
Он перевел взгляд на рыжеватые волосы Мэй. Может, стоило подарить ей зеленый? Она взяла нежную шелковую ткань в руки, любуясь ею.
— Восхитительный цвет. Откуда вы могли знать, что я люблю розовый, но не осмеливаюсь его носить? Считается, что рыжим розовое не к лицу. — Она посмотрела на свое белое платье. — По-моему, я могу надеть его прямо сейчас.
Мэй дважды обернула шарф вокруг шеи, забросив концы за спину.
— Ну как, Бетти?
— Здорово!
— Честно?
— Провалиться мне на этом месте!
Они пристально посмотрели друг на друга — сестры во всех смыслах этого слова, ребенок и молодая женщина, объединенные серьезным раздумьем о важных в жизни вещах.
Затем Мэй перевела взгляд на Лоренса.
— А вы как думаете?
— По-моему, чудесно. Он точно соответствует цвету вашей помады, — сказал Лоренс, на середине фразы ужаснувшись тому, что голос выдает, какие чувства он испытывает, видя эти манящие розовые губы. Глядя на то, как они изгибаются в улыбке — так можно наблюдать за восходом солнца, — он вспоминал, каковы они были на вкус.
Его спас Ник, недовольно проворчавший:
— Когда же мы начнем есть?
— Да, я голоден как волк, — сердито вторил ему Билл.
33 
