49 
— Но это слишком долго…
— Да, операцию надо делать быстро. И в этом вся загвоздка. — Кэрол вздохнула. — Мы улетаем завтра утром. Мой помощник останется здесь и будет продолжать поиски. Он свяжется с вами, Сильвия, если ему удастся что-либо организовать. — В голосе Кэрол не было особой уверенности.
— Хорошо. — Сильвия постаралась говорить твердо. — Я присмотрю за Валентином.
— Спасибо вам. Спасибо. Я сейчас сама ему позвоню.
Сильвия положила трубку и поняла, что ситуация усложняется. Она так надеялась, что Кэрол удастся, потянув за ниточки знакомств, найти хирурга для Валентина. И эта надежда растаяла.
Сильвия представила себе, что будет дальше. Представила во всей ясности, со всей возможной прагматичностью. Вряд ли хирург найдется сразу, скорее всего удастся организовать операцию для Валентина много позже. Тогда уже никто не даст никаких гарантий. Если запястье не сможет снова двигаться, как нужно, Валентин лишится не просто работы — смысла жизни. Глупо полагать, что она, Сильвия, может стать для него этим смыслом. Даже если бы он и полюбил ее так, как она его любит. Любовь может вдохновлять, поднимать на крыльях, быть надежным тылом и защитой, но любовь никогда не сможет заменить тебе тебя самого. А Валентин — это то, что он делает. Музыка, которая слетает с его пальцев. Сильвия помнила тот концерт в Карнеги-холле, помнила выражение лица Валентина, когда он играл. Это нечто непостижимое, это его сущность. Если лишиться этого — как жить?
На следующее утро Сильвия поехала в госпиталь пораньше. Она догадывалась, что после разговора с Кэрол Валентин должен пребывать в наимрачнейшем расположении духа, и не ошиблась. Он даже не поздоровался с нею, когда она вошла.
— Ты как? — спросила Сильвия, присаживаясь на стул рядом с его кроватью.
Он молчал.
— Валентин?
— Как я могу быть? — тихо откликнулся он. — Пытаюсь свыкнуться с мыслью, что никогда больше не смогу играть. Пытаюсь представить, что меня ждет дальше. Ты это хотела услышать?
— Валентин, — Сильвия постаралась придать твердости своему голосу, — перестань отчаиваться. Надежда остается, Кэрол продолжает поиски хирурга. Давай верить в лучшее.
— Это ложь.
— Прости, что?
— Верить в лучшее в данном случае невозможно.
Сильвия перевела дух.
— Ты же сам говорил мне, что всегда нужно бороться! Я научилась этому от тебя!
— Кроме тех случаев, когда борьба бессмысленна. — Валентин отвернулся.
Сильвия встала и, взяв его лицо в ладони, заставила взглянуть на нее.
— Я не позволю тебе сдаться, — сказала она, — слышишь?
— Ты не имеешь права меня заставлять.
Ей стало пусто и очень больно.
— Что, прости?
— Ты не имеешь никакого права меня заставлять, — повторил Валентин. — Это моя проблема, и только моя. Я с ней либо справлюсь, либо нет. Оставь меня в покое, пожалуйста.
Сильвия опустила руки и отступила на шаг от кровати.
— То есть… я для тебя никто? Ты даже не хочешь меня послушать?
— Ты многое значишь для меня. Но слушать тут нечего. Что толку в утешениях?
— Я могу помочь…
— Как?! — закричал Валентин, и Сильвия отшатнулась от этого резкого крика. — Как ты мне поможешь?! Все плохое, что могло случиться, уже произошло, и это никак не исправишь! Остается смириться, но это очень сложно, Сильвия, пойми! Очень сложно, когда вся твоя жизнь летит под откос, все планы на ближайшие двадцать лет оказываются растоптанными! Я всегда знал, кто я и что должен делать! А что мне делать теперь?
Ее губы задрожали.
— Я могу поддержать тебя…
— Что толку от этой поддержки.
Сильвия отступила еще на шаг.
— Мне уйти, Валентин?
— Да. Уйди, пожалуйста.
Она взяла сумочку и вышла из палаты не оглядываясь. За дверью она налетела на доктора Брауна.
— Извините, — буркнула Сильвия.
— Ничего. — Доктор сочувственно потрепал ее по плечу. — Не обижайтесь на него, люди в таком состоянии способны наговорить что угодно, так как сильно расстроены. Я попрошу одного из наших психологов поговорить с мистером Джекобсом.
— Ему нужен не психолог, — вздохнула Сильвия, — а классный хирург.
Доктор Браун только развел руками.
20
На работу Сильвия ехать не могла и потому отправилась домой. Жгучая обида на Валентина не проходила. Ну что она опять сделала не так? Почему он отбрасывает ее, словно ненужную игрушку?
49 
