8 
Покончив с последней подписью, Иви облегченно вздохнула и передала ручку Рите, шагнувшей вперед со своей обычной неколебимой уверенностью. В коричневом шерстяном костюме строгого покроя, отделанном черной кожей, с короткой мужской стрижкой, Рита притягивала людей обаянием сильной личности. Быстро и четко начертала она в нужных местах уверенную подпись, после нее завершил официальную процедуру Янис. И так же быстро и четко.
Иви наблюдала за ними с некоторой завистью. Когда-нибудь она станет такой невозмутимой и собранной, поклялась она. Полностью владеющей собой при всех обстоятельствах.
Ее вздох говорил о некоторой досаде: она-то считала, что из робкой невежественной девчонки Леонидас сделал молодую женщину, разбирающуюся в искусстве, способную не растеряться в любом обществе.
Но это была иллюзия. В элегантном великолепии особняка Павлиди она осталась прежней неотесанной провинциалкой, без светских навыков и с полным отсутствием собственного стиля. Рита преуспела в отношении ее одежды, на что получила изрядную сумму, но приятное лицо и хорошая фигура не могли скрыть незатейливости внутреннего мира Иви. Она это понимала, что рождало еще большую неуверенность, а растерянность от хозяйского, почти грубого поведения Георгоса только усугубляла дело.
Если бы он хоть чуточку походил на Леонидаса… Она снова вздохнула, подумав, что никогда не видела столь непохожих братьев.
С формальностями было покончено. Все возвратились в гостиную, где Эмилия еще расставляла питье и закуски, которые готовила весь день. Алис стояла неподалеку с потерянным видом.
Рита тут же ухватила рюмочку шерри и предложила Иви. Она отказалась. Янис направился к хрустальным графинчикам, выстроившимся в ряд около закусок.
— Вы очень красивы сегодня, дорогая, — сделала Алис комплимент Иви.
— Хотя голубой не ее цвет, — вмешалась Рита, прежде чем Иви смогла что-то, ответить. — Ей было бы гораздо лучше в кремовом, но Иви сочла, что этот цвет слишком похож на белый.
— Мне понятно ее нежелание надеть белое, — пробормотала Алис. — Если б бедный Леонидас был здесь…
Повиснув в воздухе, ее слова заставили всех замолчать, и горестная реальность происходящего заполнила комнату.
— Тогда не было бы никакой свадьбы, дорогая мама, — сухо бросил Георгос в напряженную атмосферу гостиной.
Все повернулись к нему, Рита опомнилась первой.
— Не слишком честное высказывание, — колко заметила она, — особенно когда его здесь нет, чтобы защититься.
— О, я не сомневаюсь, что он собирался жениться на Иви, непременно собирался, — развивал тему Георгос с той же иронической ноткой в голосе, — но до самой смерти оставался мужем своей жены. И за три года своего отсутствия даже шага не сделал, чтобы получить официальный развод.
— Разве обязательно сегодня говорить об этом, Георгос? — Алис выглядела совсем расстроенной, и сердце Иви потянулось к ней. — Мы все знаем, что Леонидас собирался развестись с этой женщиной.
Но не тут-то было, Георгос не собирался останавливаться.
— И тем не менее он ведь не развелся, а? — протянул он. — И это так на него похоже. Вечно собираться что-нибудь сделать и всегда все откладывать на неопределенный срок.
— Прекрати, Георгос, — затравленно вскрикнула Алис, прижав к горлу трясущуюся руку.
— Прости, мама, но это я подбирал осколки, когда брат сбежал от реальной жизни, чтобы отдаться одной из своих причуд.
Иви коротко втянула воздух, но Георгос продолжал обстрел, видимо, решив подорвать репутацию старшего брата.
— Этот человек так и не стал взрослым, ответственным за свои поступки. Я готов забыть его неудачи в делах, но не в личной жизни. Здесь мне трудно сохранять терпимость. Может, конечно, его жена — вредная корыстная бабенка, но и она не заслужила, чтобы ее оставили, ничего не объяснив. Она три года жила между небом и землей. Леонидас мог бы дать ей развод. А он что делает? Подбирает девчонку, которая чуть не в дочери ему годится, и награждает ее ребенком, зная, да-да, черт подери, зная, что он умирает. Что же это за глупый эгоизм такой, я вас спрашиваю?
Когда он умолк, выпустив последний залп, в комнате воцарилось глухое молчание, воздух прямо-таки завибрировал от общего напряжения, и тут Иви шагнула вперед и отвесила Георгосу крепкую пощечину. Звук удара слился с гулом потрясенных восклицаний. Но она ничего не, слышала и не видела из-за ярости, застилавшей ей глаза.
8 
