25 
Нет, тут же одернула себя Кэтрин. Ведь Том вел себя с нею, как всегда, а он был слишком открытым человеком, чтобы вынашивать тайную неприязнь к кому бы то ни было. Нет, Эйд ему ничего не говорил. Это было слишком личным — раны, нанесенные болезненному самолюбию Эйда Стивенсона, были слишком глубоки.
— Я не связываюсь с женатыми мужчинами, — твердо заявила Кэтрин и тут же поймала себя на мысли, что невольно оправдывается перед ним.
— Как мило, что ты хоть тут проводишь черту, — ядовито заметил Эйд. — Если, конечно, это правда.
— Думай что хочешь, — пожала плечами Кэтрин и иронически скривила губы. — Впрочем, с тебя станется.
— Я вот все думаю об этом бедняге — твоем муже. Неудивительно, что парень терпеть не мог твою работенку, — продолжал издеваться Эйд. — Постоянные ночевки в отелях, целый легион авторов… Ни минуты отдыха. И скольких же ты успела обслужить, Кэтрин?
Это было уже самое низкопробное свинство. Кэтрин даже не разозлилась. Она лишь лукаво подняла бровь:
— Уязвленное самолюбие, Эйд?
— Да нет, элементарное любопытство, — с деланной улыбкой уточнил он. — В качестве образца современной женщины ты представляешь собой уникальный объект для… всестороннего анализа.
— В таком случае, надеюсь, ты примешь во внимание и то, что женщины иногда откликаются на сексуальные импульсы, — сладким голоском пропела Кэт. — А ты у нас «настоящий самец». — Она окинула противника равнодушным взглядом, нарочито пародируя его циничные ужимки. — Ты посылал весьма ощутимые импульсы…
Она увидела, что сейчас попала в цель с предельной точностью. Эйд дернулся, как от пощечины. Наконец-то счет удалось сравнять.
— Но ты ведь предпочитаешь смену декораций! — Едва опомнившись, Эйд снова взялся за оскорбления.
Кэтрин подняла глаза — в них светился насмешливый вызов.
— Неужели? Делать поспешные выводы из ошибочных посылок, по-моему, не самый мудрый способ для «всестороннего анализа». Где ваши доказательства, проницательный мистер Стивенсон?
Он скорчил брезгливую гримасу.
— Ты мне сама их предоставила, если припомнишь…
Кэтрин удалось звонко рассмеяться.
— Наверное, это гениально — выводить закономерности в поведении человека из одного частного случая!
— Это был не частный случай, — мрачно поправил он. — Скорее откровение.
— Вот как?
Какой же он лжец, возмутилась Кэтрин, и свойственная ей стихийная энергия, дремавшая так долго, разом всколыхнулась. Единственное, что можно было с уверенностью сказать о непрошеном вторжении в ее жизнь Эйда Стивенсона: он излучал какую-то особую силу, которая способна раскочегарить ее до предела.
Окончательно разозлившись, она наклонилась к Эйду и спросила с ученически серьезным видом:
— А не может быть так, что в схеме не хватает одного жизненно важного звена? Чего-то очень существенного, упущенного гением психоаналитики?
Глаза Эйда сузились, словно у ягуара, которого раздразнили.
Кэтрин откинулась на спинку стула, как бы небрежно отметая любые его измышления. Однако же каков мерзавец, напридумывал о ней кучу гадостей, хотя сам вел себя, как последний негодяй.
Эйд подобрался, придвинулся к ней поближе. Казалось, в любой момент он может выкинуть самый невероятный фортель.
— Что ж, сделай одолжение, просвети меня, Кэтрин. Чего же не хватает?
— Ты не припоминаешь некий фактор, который ты намеренно опустил в своих изысканиях, мистер аналитик? — бросила она.
И пояснила, уже не в силах скрывать презрение:
— Чисто проделанный номер с официантом и опрокинутым подносом. Причем проделанный очень своевременно.
Вновь судорога исказила лицо Эйда. Можно было подумать, что прямо перед собой он увидел ядовитую змею. Он зачем-то полез в карман пиджака, машинально извлек оттуда шариковую ручку и несколько раз подбросил ее вверх.
— Ты хочешь сказать, что поддалась на гнусную клевету Алины? — Он уже просто шипел. — После всего, что между нами было?
У Кэтрин было такое ощущение, что от него волнами исходят воспоминания о той ночи, ее сердце болезненно сжалось. Ей вдруг вспомнилось избитое выражение, что ненависть — лишь обратная сторона любви — любви попранной, оскорбленной, униженной. Неужели и она сделала поспешные выводы из неправильных посылок? Кэтрин была настолько потрясена своим предположением, что даже не нашлась, что ответить. В душе она уже отступала, пряталась от его настойчивого взгляда, готовая замкнуться в себе, оградить себя от новых ошибок. Она была в таком смятении, что ей стало дурно.
25 
