очень нудно 
39 
Девушка помчалась в спальню, схватила лампу, затем вернулась и поставила ее рядом с кушеткой. Она опустилась на колени рядом с Броди, чтобы лучше видеть зону повреждения. Ее взгляд украдкой скользнул по его мускулистому телу.
— Ой, их здесь так много. Не знаю даже, с чего начать.
— Ради Бога, Динни, начни с любой, — сказал Броди. Его голос был сдавленным, потому что он лежал, уткнувшись лицом в кушетку.
Динни дрожащими пальцами взяла пинцет. Слегка наклонившись, она уперлась локтем в его ногу, чтобы рука не тряслась.
Тонкие белые иглы торчали сквозь красную ткань. Это займет целую вечность. Динни судорожно сглотнула.
Несмотря на свою решимость сосредоточиться на предстоящем деле, она не могла не обратить внимание на тугие мускулы его ног и на соблазнительную линию бедер. И пахло от него очень даже приятно: кожей, песчаным пляжем и лошадьми. И, самое главное, пахло домом. Это был запах, который она мечтала ощутить на протяжении пятнадцати лет.
— Динни! В чем загвоздка?
— Я боюсь сделать тебе больно.
— Так не бойся. — Казалось, он злится.
— Хорошо.
Динни выдернула первую колючку.
— Продолжай, — проворчал Броди.
Положив колючку в крышку от аптечки, Динни извлекла следующую.
Его кожа казалась горячей на ощупь. Волоски на ногах были темными и жесткими.
Динни глубоко вздохнула.
С ее телом происходили невероятные изменения. Голова пошла кругом. Пульс ускорился. Соски затвердели. Сердце отбивало безумный ритм.
В ее голове осталась всего одна мысль.
Я хочу предаться любви с Броди Трубладом.
Глава восьмая
Броди страдал. Вовсе не от шипов кактуса, а от горячего дыхания Динни, прожигавшего его насквозь. Он больше не мог выносить это.
Хорошо еще, что он лежал на животе, а Динни была слишком потрясена, чтобы догадаться, какие мысли блуждали в его голове, вызывая определенную физическую реакцию.
Прикосновения ее мягких пальцев, восхитительный аромат магнолии, тихие щелкающие звуки, которые она издавала языком, доводили его до безумия.
Помни, Трублад, она дочь игрока с неизвестным прошлым.
Затем его осенила внезапная догадка. Что, если Динни так же относится к нему? Что, если она опасается выразить свои чувства, потому что он сын игрока с не менее сомнительной предысторией?
Закрыв глаза, Броди застонал в подушку.
Динни шумно вздохнула.
— Прости. Я сделала тебе больно?
— Не останавливайся. — Казалось, эта пытка длится уже тысячу лет.
— Я вынула все крупные колючки, но осталась еще куча мелких, и мне трудно разглядеть их через ткань.
Она провела рукой по участку с наиболее толстыми иглами. Миллион булавочных уколов пронзил его кожу.
— Ой! — Броди изогнулся от боли. — Что ты делаешь?
— Пытаюсь их нащупать, потому что не вижу. — Казалось, ей все это порядком надоело. Броди пришел к выводу, что в ее занятии тоже приятного мало.
— Эй, прекращай, мне чертовски больно!
— Броди, — хрипло произнесла Динни, — просто по-другому не получится. Мне придется снять с тебя трусы, чтобы добраться до остальных колючек.
Он заскрипел зубами.
— Делай что хочешь.
Ее проворные пальцы скользнули под резинку, ноготки легонько царапнули по коже. Ощущение было не из приятных, и Броди вдруг представил себе, что он умер и это его наказание в аду.
— Вот, — сказала Динни, — так гораздо лучше.
Броди чувствовал, что она придерживает хлопчатобумажную ткань одной рукой, а другой продолжает выдергивать шипы. Он никогда еще не оказывался в более неловкой ситуации.
От вентилятора на потолке шел поток прохладного воздуха, но Броди был так распален, что почти не замечал этого.
Время ползло, растягиваясь и замедляясь. Казалось, каждое осторожное движение Динни длится целую вечность. Щелкали кончики металлического пинцета. Дыхание девушки со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Ее запах напоминал об огромных белых цветах, распустившихся под весенним солнцем.
— По-моему, я все вынула, — радостно воскликнула она.
Слава Богу!
— Дай я проверю. — Броди протянул руку и осторожно ощупал пострадавшее место. Прикосновение причиняло боль, но торчащих игл больше не было.
Он знал, что Динни уселась на пол и тоже смотрит, придерживая его трусы.
Его пальцы на что-то наткнулись.
39 
