Особенно,... 
38 
Марион подумала, что он собирается выбраться из ванны, но на самом деле он потянулся за шлангом душа и через секунду направил струн воды ей на голову.
— Я не могу так! — Марион села и попыталась выхватить у него из рук шланг. Вода заливала ей лицо. Однако Андрос отклонился, выключил воду, раскрыл шкафчик, висящий над ванной, достал шампунь.
— Дай, я сама, — сказала девушка, но Андрос сделал вид, что не слышит.
Он налил на ладонь немного маслянистой жидкости, опустился на колени и принялся намыливать ей голову, сильными пальцами массируя кожу. Он находился прямо перед нею. Марион зажмурилась, чтобы не видеть Андроса во всей наготе и защитить глаза от мыла. Он смыл шампунь чистой водой и повторил процедуру еще раз.
— Вытирай насухо, — скомандовал он, передавая чистое, сухое полотенце.
Марион повиновалась, сознавая, что он любуется изящными очертаниями ее грудей в момент, когда она вытирает волосы. Андрос тем временем намыливал свою шевелюру.
— Брось мне полотенце, если оно тебе больше не нужно, — сказал он, и Марион наклонилась, чтобы выполнить его просьбу. Когда он начал вытирать голову, девушка поднялась, чтобы выйти из ванны.
— А куда это мы собрались? — спросил Андрос, бросив полотенце на пол.
Он поймал Марион за талию и увлек назад в воду. На этот раз она оказалась сверху, ее тело легло между раздвинутыми ногами Андроса.
У нее перехватило дыхание.
— Не надо, Андрос, — зашептала она, чувствуя, как его руки скользят по ее обнаженному телу, как вздымается его грудь.
— Ты совершенно не пользовалась мылом. На твоей коже до сих пор должно быть много соли, — пробормотал он хрипло, положив подбородок ей на плечо. Его губы дотронулись до мочки ее уха.
Андрос взял кусок мыла и начал медленно, ритмично намыливать Марион — сначала плечи, потом руки, затем нежно прикоснулся к груди. Она задрожала, прикрыла глаза. Твердая рука двинулась вниз, и Марион опять застонала.
Это был не протест, а скорее своеобразный отклик, инстинктивный, бессознательный ответ на невыразимое наслаждение.
Она еще не познала физической любви. Ни один мужчина еще не касался самой таинственной, самой скрытой и самой чувствительной части ее тела. И когда пальцы Андроса дотронулись до нее, Марион содрогнулась.
— Нет! — приглушенно воскликнула она, отталкивая его руку.
Андрос не настаивал. Вместо этого он сомкнул кольцом руки у нее на талии, поднял Марион и повернул ее к себе лицом. Теперь они смотрели друг другу в глаза.
— Ты перевернула мне душу, Марион, — прошептал он, приближая голову к ее лицу, и губы их встретились.
Нет, это Андрос перевернул ей душу. Теперь Марион не могла отрицать этого. Она исступленно целовала его, уступив зову плоти, охватившему все ее существо. Никогда прежде она не касалась так мужчины. Они с Джозефом не стали любовниками. Целуясь, они выражали скорее привязанность, чем страсть. Марион считала, что нравится Джозефу. В свою очередь, молодой человек очень привлекал Марион. Однако она воспринимала его больше как друга, чем как будущего мужа.
Да у нее и не было никогда ни малейшей надежды влюбиться в какого-нибудь другого мужчину, потому что и душой, и телом она принадлежала Андросу с той самой минуты, как они встретились на берегу моря в Корфу. Он научил ее не смотреть на других мужчин. Никто не мог с ним сравниться в ее глазах. Равного ему не было. И она не хотела никого другого.
И сейчас она так сильно желала его, что боялась потерять сознание. Она касалась его дрожащими руками, гладила широкие плечи, ласкала мускулистую, порывисто дышащую грудь. Когда ее пальцы спустились ниже, она почувствовала, как напряглось его тело.
Марион не могла бы сказать, сколько времени они провели в объятиях друг друга. Она погрузилась в состояние блаженного забытья. Андрос вернул ее к действительности.
— Вода начинает остывать, — заметил он сдавленным, хрипловатым голосом. — Пора выходить.
Он выбрался первым и смотрел, как выходила из воды Марион, розовая, влажная, благоухающая. Андрос протянул ей пушистый белый купальный халат, завернулся сам в такой же и помог Марион завязать пояс на талии.
— Я пойду поищу чего-нибудь горячего из питья и еды, — сказал он. — А ты иди в постель.
Андрос указал на дверь через лестничную площадку в просторную спальню с ковром на полу. Посередине стояла огромная кровать под балдахином и пологом из тонкой кисеи.
38 
