9 
— Не надо корить себя и переживать, — успокаивающе произнес Корте. — Ты ни в чем не виновата. Скорее, ответственность лежит на мне. Если бы я сумел справиться с собой, ничего бы не произошло… — Он отвел взгляд в сторону — видно ему тоже не хотелось выдавать свое волнение. — Не скрою, я рад, что мы заговорили о том, что волнует нас обоих. Ты тогда улизнула, даже не попрощавшись, и до сих пор у нас не было возможности разобраться в случившемся.
Мейбл отпила пару глотков вина, близость мужчины, первого в ее жизни, вносила сильное смятение в мысли, тая в себе неясную угрозу.
— Ну зачем вспоминать прошлое, этого не следует делать. О некоторых вещах лучше забыть.
— К сожалению, подобные воспоминания очень трудно выбросить из головы, — мрачно возразил Виктор.
Мейбл удивленно взглянула на него, почувствовав внезапно захлестнувшую душу тоску.
— Ты хочешь убедить меня, будто и впрямь все последние годы переживал о том, что случилось в Оксфорде? Брось, это просто смешно!
— Почему ты так считаешь? Не веришь мне? — Не дождавшись ответа, он заговорил сам: — Ведь я не дурак. Ты избегала встреч со мной, хотя возможность увидеться выпадала не раз. Если бы не твое упрямство, мы уже давно могли бы выяснить отношения. Воспоминание о наших поцелуях и объятиях, о том, как ты жаждала заняться со мною любовью, надолго засело в моей памяти.
Мейбл порывисто встала, чувствуя, что еще секунда, и она взорвется.
— Тебе вздумалось потешиться надо мной? В таком случае прости, но я лучше вернусь к Розали и малышкам…
Корте тоже поднялся, выпрямившись во весь рост и сразу заставив ощутить его физически.
— Извини, дорогая. Вижу, ты до сих пор не можешь простить мне то, что я позволил в Оксфорде. Однако заметь — не я первый заговорил об этом. И не укоряй меня, что я воспользовался представившейся возможностью хоть как-то объясниться.
Потемневшие глаза Корте напоминали небо перед бурей. Оброненные им слова заставили Мейбл лихорадочно соображать, что, собственно, он имеет в виду? Что значит «простить за позволенное им в Оксфорде»? В ее воспоминаниях единственная ночь с Виктором была полна чудесных мгновений, которые до сих пор не перестали волновать ее.
Внезапно захотелось немедленно сесть в автомобиль и что есть духу умчаться отсюда. Она могла пережить презрение Виктора или его насмешки, но только не этот взгляд, в котором как будто сквозило истинное чувство. К тому же, странное выражение пронзительных синих глаз неожиданно отозвалось в ней трепетом желания, что было уже слишком.
Корте тем временем пристально вглядывался в ее раскрасневшееся лицо.
— Останься еще на день, — тихо произнес он, — отдохнешь, посмотришь местные достопримечательности.
Мейбл продолжала стоять, не в силах отвести взгляд от удивительно красивых глаз своего искусителя.
— Прошу тебя, — добавил тот и трогательно улыбнулся. Он, конечно, знал, чем можно окончательно очаровать ее.
Крепко сжав кулачки, она отвернулась, чтобы не поддаться его чарам. Однако тут же ей вдруг пришло в голову, что судьба предоставляет отличный шанс наладить отношения с Виктором. Не пора ли смирить гордыню? Ведь рано или поздно и он, и сын узнают всю правду, и тогда…
— Экскьюзе муа, месье Корте. Телефон… — произнесла незаметно подошедшая горничная.
Хозяин быстро спросил ее о чем-то по-французски, после чего повернулся к гостье.
— Извини, я скоро вернусь.
Проследив взглядом за направившимся к дому Виктором, Мейбл вновь села за стол и отрешенно уставилась на бокал с остатками вина. В ее душе нарастало тревожное ощущение приближающейся развязки. Очевидно, все же не стоило приезжать во Францию. Лучше бы на крестины отправилась Лорна…
Погруженная в грустные мысли, она вздрогнула, когда рядом с ней неожиданно появился Корте.
— Оказывается, звонят тебе, — сухо сообщил он.
— Что? — мгновенно насторожилась Мейбл. — Кто звонит?
— Ребенок, — коротко ответил Виктор. От его внимательного взгляда не укрылась разлившаяся по лицу Мейбл бледность, которую через секунду сменил румянец смущения. — У меня только что состоялся очень интересный разговор с занятным мальчуганом, сообщившим, что его зовут Гэри Эггертон, и что ему уже исполнилось три с половиной года.
Мейбл, конечно, заметила подозрительность в глазах Виктора, но сейчас ей было безразлично, что он думает о телефонном вызове. Пока она торопливо шла к дому, в голове одна за другой сменялись тревожные мысли. Неужели что-то случилось с сыном?
9 
