37 
Замерев, девушка наблюдала, как он доставал чистую рубашку и джинсы. Они великолепно смотрелись на его безупречной фигуре.
— Ты готова? — спросил Романо.
Девушка только сдержанно кивнула.
Завтрак растянулся, казалось, до бесконечности. Гости явно засиделись за кофе. Пробило уже десять, когда Николо проводил наконец друзей к поджидавшему их вертолету.
Лопасти закрутились в бешеном темпе, машина поднялась в воздух, замерла на мгновение и скрылась в синем небе.
Проводив вертолет взглядом, Мария повернулась к двери в тот момент, когда вошел граф. Их глаза встретились. Девушка попыталась скрыть замешательство.
— Когда мы вернемся на виллу?
Его лицо хранило непроницаемое выражение.
— Пока нет необходимости. Останемся здесь еще на несколько дней.
Мария не знала, что ответить.
— Если, конечно, ты не возражаешь, — негромко добавил Николо.
Девушка понимала, что задерживаться сродни безумию. Однако, поразмыслив, она поддалась велению сердца, которое побуждало ее погрузиться в мир чувств и эмоций. Возможно, она жестоко разочаруется… хотя счастливые дни оставят незабываемое впечатление.
— Я согласна, — твердо заявила Мария.
Не говоря ни слова, Николо шагнул к ней и заключил Марию в объятия.
— Что ты задумал? — вопросительно глядя, спросила она.
— Собираюсь отнести тебя в постель.
И, легко подняв девушку на руки, направился в спальню. Захлопнув ногой дверь, он поставил Марию на пушистый ковер у кровати.
Она невольно залюбовалась мужественными чертами его лица, чувствуя себя беззащитной перед властным сильным мужчиной. Николо прикоснулся к ее губам, и девушка едва не задохнулась. От привлекательного рта его губы скользнули к чувствительной жилке у основания шеи, дотронулись до очаровательных впадинок и вновь вернулись к губам.
Сильные пальцы освободили Марию от одежды. Потом граф быстро скинул джинсы и рубашку и, прежде чем она смогла что-нибудь сообразить, распластал ее на широкой постели.
Мария лежала неподвижно, подчиняясь обострившимся эмоциям, загипнотизированная кипучей страстью, которую угадывала в сверкающих глазах. Девушка вдыхала исходящий от Романо свежий запах. Ее тело заполыхало, как воспламеняющийся заряд.
Губы Марии раздвинулись, когда Николо начал исследовать сладкие глубины ее рта, возбуждающе поддразнивая краешки языка, между тем как его руки ласкали ее возбужденную грудь.
Девушка потеряла ощущение времени. Николо доводил ее до экстаза, и она извивалась в его объятиях, обольщая и призывая полностью овладеть ею.
Его губы задержались на уязвимом углублении у основания шеи, потом медленно переместились к мягкой округлости груди, и Мария вскрикнула, когда рот поглотил набухший сосок и начал нежно посасывать и покусывать его, доставляя мучительное наслаждение.
Мария тихо постанывала, обхватив Николо ногами. Ее пожирало дикое, почти животное желание. И не в силах выдерживать прикосновения к самым интимным местам, она, окончательно потеряв самообладание, зарыдала в беспомощном отчаянии.
И тут одним медленным движением Николо проник в нее. Его напряженную плоть обхватила упругая нежная женская.
Мария слилась с мужским телом. Захваченная волнительным ритмом, она старалась двигаться в такт его движениям, бурно реагируя на неописуемое возбуждение, переполнявшее ее естество. И тут Николо вознес ее на вершину блаженства и сам глухо зарычал, испытывая долгожданный оргазм.
Девушка ощущала каждое нервное окончание, каждую клеточку своего тела, наполненную томительным жаром. Она гладила мощный торс, наслаждаясь его тяжестью, пылающей кожей, твердыми мускулами.
Рядом с ней сильно билось сердце мужчины. Мария нашла губы Николо и начала целовать их, потом уже он впился в ее рот, заявляя права на полное обладание женщиной как своей собственностью.
Затем Николо перекатился на спину, увлекая Марию на себя. Она выгнулась дугой и рассмеялась, почувствовав его молниеносную реакцию.
Мужские руки скользнули к ее груди, принялись ласкать соски. Мария доставляла ему явное удовольствие.
Сексуальное чувство полностью владело мной, призналась себе Мария некоторое время спустя. Довольна ли она или смущена тем, что превратилась в ненасытную распутницу, когда граф вел ее к вершинам блаженства?
— Может, пора вставать, как ты думаешь? — спросила она, лежа в его объятиях.
37 
