4

Он был не прав — она уже жалела.

— Нет, я не могу, — сказала Дейзи, останавливаясь на полпути к выходу на посадку.

Со дня рождения Реджи прошло три дня. Три самых изматывающих дня в жизни Шона. Вырвать у Дейзи согласие присоединиться к нему было нелегко даже при мощной поддержке Энни. А уж довести ее до трапа самолета…

Они шли на посадку последними, к тому же постоянно останавливались. Летящие этим же рейсом пассажиры бросали на них любопытные взгляды. Время истекало, а Дейзи, судя по всему, собиралась сбежать.

— Ну что теперь не так? — спросил Шон, делая упор на слове «теперь» и не скрывая своего нетерпения.

— Реджи… — тихо сказала Дейзи, и ее изумрудные глаза подозрительно заблестели. — Я никогда еще не оставляла его. И теперь, если я его покину… Возможно, это нанесет невосполнимый ущерб его психике…

Оба взглянули на небольшой островок пластмассовых кресел, где оставили Реджи под присмотром Энни. Ребенок с потенциально «ущербной психикой» изображал самолет, по-видимому и думать забыв обо всех взрослых.

— Да… похоже, помощь психиатра ему не потребуется, — с улыбкой заметил Шон.

— Он старается быть мужественным, — хмуро возразила Дейзи.

В этот момент Реджи взглянул на них, махнул рукой, улыбнулся и бросился к старшему сыну Энни, который, приплюснув нос к стеклянным панелям, смотрел, как очередной самолет выруливает на взлетную полосу.

У Дейзи потекли слезы.

— Так я и знала: он меня совершенно забудет.

— Дейзи, — мягко сказал Шон, осторожно, кончиками пальцев, смахивая ее слезы, — Реджи тебя не забудет. И ему будет хорошо.

— Откуда ты знаешь? — дрожащим голосом спросила она.

— Знаю, и все. — Шон схватил ее за руку и потащил к самолету. — И запомни: это каникулы. Не думай ни о чем. Ни о Реджи, ни о Роне, ни о работе — просто отдыхай. — Он тайно торжествовал победу, потому что они ступили наконец на борт самолета. — Впереди у тебя — солнце, песок, вода и необременительное общение со мной. Ничего более.

Неожиданно Дейзи остановилась. Прямо посередине прохода.

— А Рон? О чем я думала?! У него эмоциональный срыв, он не должен оставаться один в такое время. Он нуждается во мне.

Человека характером послабее смутила бы та настойчивость, с которой Дейзи отметала перспективу провести с ним несколько дней. Но Шон уверенно держал ее за руку и не менее уверенно контролировал свое уязвленное эго.

— Дейзи, в таком состоянии ты вряд ли сможешь помочь своему брату — ты сама на грани срыва. Небольшой отпуск тебе необходим. — Он взглянул через плечо на стюардессу, которая как раз закончила задраивать люк. — И кроме того… уже поздно. Самолет вот-вот будет в воздухе.

— Пожалуйста, займите свои места, — с любезной улыбкой обратилась к ним стюардесса. — Мы скоро взлетаем.

— О нет… — простонала Дейзи.

— О да, — отозвался Шон, облегченно вздохнув.

Он чуть ли не силой дотащил Дейзи до их кресел и усадил у иллюминатора, надеясь, что открывающаяся внизу панорама отвлечет ее от горестных мыслей.

Однако чуда не произошло.

— Ты имеешь хоть какое-нибудь понятие о том, сколько работы будет ждать меня, когда я вернусь? — риторически спросила Дейзи, пристегиваясь. — Чтобы выполнить все заказы, мне придется работать днем и ночью.

Предчувствуя новый поток слез, Шон вздохнул. Наверное, он был не прав, уговорив ее — а если честно, заставив, — отправиться в эту поездку, хотя руководствовался самыми благими намерениями. Ему хотелось хоть на время оторвать Дейзи от всех трудностей жизни, не говоря уже о том антикваре, который преследует ее просьбами о свидании. В конце концов, это самое малое, что я могу сделать для жены, то есть вдовы, моего лучшего друга, успокаивал себя Шон.

  11