Последние отзывы

  15  

Опять он почувствовал скрытую горечь в ее словах. Кажется, этой русалке приходилось не сладко. Наверное, поэтому я никак не мог выкинуть ее из головы, подумал он.

Она опустила глаза.

— Я должна извиниться за поломку. Я… Мой друг отсутствовал и…

— И вы совсем изолгались, — сурово произнес он.

— Ну, разумеется.

Вот чертовщина. Что это за женщина, которая, находясь почти раздетой перед незнакомым мужчиной, еще имеет смелость отвечать ему столь дерзким тоном.

— Слушайте, русалка, перестаньте наконец валять дурака и объясните, что с вами приключилось. — Я все же добьюсь от нее правды, чего бы мне это ни стоило, подумал он. Само собой, с ней следует соблюдать осторожность и такт, а то, не дай бог, она опять рванет в бега.

Захватив нож, он попросил ее пройти в центральную каюту. Она, как жертвенная овца на заклании, медленно двинулась по проходу и присела на диванчик, окружавший стол. Линк остановился у камбуза.

— Между прочим, у меня с утра во рту не было маковой росинки, — сказал он, открывая створку буфета.

На полке не оказалось ни кусочка хлеба, исчез даже одинокий апельсин. Создавалось впечатление, что кто-то постарался съесть все до крошки. Правда, в другом месте у него был кое-какой запас продуктов.

— Как вы относитесь к булочкам с арахисовым маслом? — как можно равнодушней спросил Линк, делая вид, что не заметил исчезновения хлеба и апельсина.

Она молчала. Вместо ответа пристально смотрела на него, словно опасаясь, что он выкинет что-нибудь непредсказуемое.

— Вам что, не нравится мысль о завтраке? — с напускной суровостью обратился он к ней. — Увы, я не могу сделать яичницу. Но кое-что найдется, например, сыр… баночка консервированного лосося. Как вы отнесетесь к бутерброду с лососем, сверху посыпанному сыром?

Казалось, он говорит с пустотой. Она внимательно разглядывала поверхность стола, будто на ней была изображена вся история человечества.

— Увы, еды у нас не очень много, но думаю, на двоих хватит. Чувствую, что вам следует перекусить.

— Я… Мне нужно согреться.

— Тогда приступим.

Во время еды он продолжал настороженно следить за ней, готовый к тому, чтобы предотвратить возможную попытку к бегству. Если бы она так сделала, он был бы искренне расстроен. Кроме того, ему доставляло удовольствие созерцать молодую женщину, вид которой возбуждал его. При всем том он был наготове. Это шестое чувство, которым обладал Линк, вызывало восхищение у медиков еще в то время, когда он проходил специальное тестирование перед поступлением в военно-морское заведение. «С такой обостренной интуицией вам следует быть скорее летчиком», — говорили они. Но он слишком любил море, предпочитая плавать по нему, чем над ним летать.

Это шестое чувство помогало ему безошибочно определять, откуда грозит опасность. Оно не раз выручало в, казалось бы, безвыходных ситуациях. Теперь же он открыл в себе новое качество: предугадывать возможные поступки этой женщины. Наблюдая за тем, как она поглощает бутерброд с лососем, он радовался своей предусмотрительности. Она расправилась с едой раньше, чем он, и переводила взгляд то на стол, то на переборку, то на пустую тарелку, только на него старалась не смотреть. Лишь один раз, и то украдкой, она взглянула на него молниеносным, настороженным взглядом. Молчание затянулось.

— Вы служите на флоте? — вдруг спросила она, словно тяжелое молчание неприятно давило на нее.

Линк наморщил лоб, затем глянул на фотографию, висевшую на переборке. Это нетрудно определить, подумал он. Фотография говорит сама за себя. На ней были худощавый, одетый в белую парадную форму молодой человек с довольно суровым взглядом, прижавшаяся к нему тоненькая девочка с задорной челкой и солидный мужчина с седыми волосами, в такой же белой униформе, сидящий в инвалидном кресле. Молодой человек присел таким образом, что его плечи с золотыми позументами оказались на одном уровне с головами мужчины и девочки.

Линк молча глядел на фотографию, не удостаивая ее ответом.

— Вы продолжаете служить?

Линку было ясно, что она старается завязать беседу, чтобы избежать его инквизиторских вопросов, вызывавших у нее страх. Учитывая ее состояние, он постарался каким-то образом успокоить ее.

— Обычно я не разговариваю с людьми, имя которых мне неизвестно, — довольно холодно произнес он. — Поэтому хотел бы знать, как вас зовут, неизвестная мне русалка. Я думаю, что на этот вопрос вы можете без труда ответить.

  15