Последние отзывы

  47  

— Чанни, — прошептал он. — Боже, Чанни, какие могут быть сомнения. Ты должна быть уверенной потому, что я… впервые в жизни не могу себя контролировать.

— Я не хочу, чтобы ты пересиливал себя, — тихонько проговорила она. — Я хочу познать тебя всего.

Из горла у него вырвался непроизвольный стон. Он внезапно встал, приподнял ее с дивана, прижал к себе ее податливое тело. Губы их встретились. Долго сдерживаемая страсть наконец-то выплеснулась наружу.

Его руки скользили по ее спине, прижимали к себе маленькую, крепко сбитую фигурку. Они ощущали каждый изгиб ее тела, бедер. Когда она стала медленно, ритмично двигаться, он почувствовал, какими твердыми стали ее соски, упирающиеся в его грудь. Их прикосновение вызвало у него стон. Ощущение ее близости, запах ее тела вызвали бурный прилив желания.

Он взял ее за бедра и прижал к себе еще сильней. Когда она вновь задвигалась, выгибаясь навстречу ему, его пальцы импульсивно стали поглаживать выпуклости ниже спины. Его тело подалось вперед, прижимая ее к кромке стола.

Он почти потерял голову, стараясь пронзить ее, отбросив прочь деликатность, войти в нее, как распаленный слепым желанием зверь. И все же ты должен блюсти осторожность, убеждал он себя. Она хрупкая, маленькая, ранимая… Одновременно он гнал от себя эту мысль, он слишком хотел эту женщину. Хотел и… боялся причинить ей боль. Но когда она оперлась на край стола и раздвинула ноги, позволяя ему ближе и удобней прижаться к ней, его охватил неудержимый, как взрыв, шквал страсти.

— Чанни, — пробормотал он, — не стоит торопиться.

— Почему? — удивилась она, глядя на него затуманенными глазами. Неожиданно для себя он почувствовал, как желание стало гаснуть, уступая место сомнению. Она прикрыла глаза. — У тебя снова изменилось настроение?

— Изменилось настроение? — хмыкнул он и сильнее прижал ее к себе, держа за бедра. — Вовсе нет, но… — Он задержал дыхание, когда она задвигала бедрами. — Ох, Чанни, использовать как ложе этот проклятый стол, уставленный тарелками, быть одетыми… Как ты к этому относишься? А если я причиню тебе боль?

Она покачала головой, не глядя на него.

Его пальцы перебирали шелковые пряди волос. Затем он прижался к ее губам и не мог оторваться ото рта, от трепетного кончика ее языка. Он тяжело дышал, и руки у него тряслись.

— Я делаюсь сущим болваном, — хрипло сказал он. — Теряю над собой контроль, когда ты целуешь меня.

Ее глаза подернулись поволокой, губы раздвинулись. Она долго всматривалась в него, а Линк чувствовал, как на него накатывает еще более мощный прилив желания.

— Нечего мучить себя, — ласково сказала она, одним движением стягивая с себя блузку. Голова у нее закружилась. Она в оцепенении застыла, опираясь на краешек стола, не соображая, что делать дальше. Решение было за Линком. Он взял из ее рук блузку и отбросил в сторону.

— Боже мой, — прошептал он, — ты прекрасна.

По его тону, по взгляду она поняла, что он говорит правду. Правда заключалась и в его вздрагивающих руках, в прикосновениях. Она почувствовала, как налились ее обнаженные груди. Это было необычно и удивительно. Дэниел часто ласкал ее груди, а она при этом ничего не чувствовала.

Она ждала, когда Линк дотронется до них, мысленно представляя, как это будет. Но он обнял ее за плечи, прижал к себе и стал гладить нежно и ласково.

— Ты Прекрасна, — повторил Линк. — Миллионы женщин обладают красивым телом, но ты само совершенство, Чанни.

Она изогнулась, приникла к нему. Взяла его руки в свои и крепко прижала их к своим обнаженным грудям.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Линк…

Он чуть приподнял ее, нежно гладил, усиливая в ней и без того разгоревшийся огонь. Когда кончики его пальцев коснулись ее сосков, она вскрикнула. Никто еще так осторожно, так нежно не дотрагивался до розовых окончаний ее грудей. Она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке в тот самый момент, когда его пальцы лежали на ее сосках, ощущая их твердость.

Наконец рубашка была расстегнута. Она смотрела на обнаженный мужской торс с восхищением. Она знала, что он сильный, что у него широкие плечи, но мощные мышцы, плоский живот и узкие бедра, которые скрывались под тканью свободной рубашки, потрясли ее. Она дотронулась до его мускулов, провела пальцами по животу, чувствуя, как под прикосновением ее рук напрягается его тело.

Когда она прикоснулась к плоским, коричневатым мужским соскам, он застонал. Она наклонилась и приникла губами к его груди. Гладкая кожа была шелковой и горячей. Теперь не выдержала и она, издав глухой стон.

  47