очень нудно 
203 
— Когда я спорю с тобой, мне кажется, что я иду против естественного права человека, нарушаю закон природы. Уговаривать тебя свернуть с твоего пути все равно, что пытаться вырастить дерево на голой скале или скрестить осла с ланью. Мне пришлось в свое время знавать одного человека, философа по имени Изодор, который находился под сильным воздействием Сатурна. Думаю, что он превознес бы тебя как образец человека. Давным-давно в свою предсмертную ночь он просил меня присмотреть за его учениками. Я так и не понял, что он имел в виду, ведь у него не было школы, а его ученики жили в канавах под мостами. Но теперь до меня дошло, что он говорил о тебе.
Ауриана, затаив дыхание, наблюдала за ним задумчивыми, печальными глазами, в которых горел свет убежденности в своей правоте.
— И все-таки я считаю, что наш брак — единственно правильное решение, поскольку здесь затрагиваются интересы третьего человека, нашего ребенка. Будь проклята Немезида — почему в этой жизни все так сложно и запутано, хотя должно быть наоборот?
* * *
Через два месяца они отправились на виллу Марка Юлиана на Рейне. Их поезд выглядел внушительно. Нерва послал в помощь Марку Юлиану большой штат помощников, чтобы он мог успешно трудиться на новом месте в качестве министра общественных работ провинции Верхняя Германия. Эти чиновники в свою очередь прихватили домочадцев и слуг.
Сам Марк Юлиан взял с собой всю свою прежнюю челядь — тех, кого удалось разыскать и выкупить у новых владельцев, разумеется. Ауриане казалось, что с ними отправляется целый город. Повозки растянулись по дороге на необозримую длину.
Ауриана возвращалась домой. Несмотря на это у нее было ощущение, что впереди ее ждут многие тайны. Сможет ли она жить в доме, построенном совсем по-другому или будет чувствовать себя как дикая лошадь в загоне? Примут ли хатты, еще не оправившиеся от войны с Домицианом, ее подарки и помощь или будут презирать ее за то, что она живет с одним из ненавистных чужестранцев?
Когда-нибудь ей придется отлучиться, чтобы изучить искусство жрицы, но будет ли она по-прежнему желанна для Марка Юлиана после своего возвращения?
Но странно было то, что эти вопросы не беспокоили ее, а наоборот, скорее доставляли удовольствие, словно жизнь без них была бы для нее скучной и постылой.
Скоро они оказались в стране ее предков, где Ауриане было известно название всех трав. Она чувствовала знакомые души деревьев. Часто, когда вся процессия останавливалась в сумерках на привал, она взбиралась на какую-нибудь возвышенность, иногда с Марком Юлианом, иногда с Сунией и всматривалась в знакомые холмы, рощи, перелески, ручьи, овраги. Она терпеливо ждала, чтобы родная земля узнала ее.
Сначала она ощущала мрачную настороженность и холодное безразличие, но шли дни, и постепенно в порывах ветра стала чувствоваться заботливая ласка, а в осеннем шорохе листьев слышались приветствия вязов, дубов и рябин.
Они помнили ту, которая любила их.
Что же изменилось? Внешне почти ничего, но это кажущееся спокойствие скрывало в себе катаклизмы. Целые государства возвышались и рушились.
Многие скажут: как все это удивительно и необычно!
Ее доставили в Рим в рубище, закованной в цепи, на простой телеге, а уехала она оттуда в позолоченной карете.
Природа не объясняет ничего, но и не удивляется ничему и поглощает всех людей после смерти. Природа одевает нас, а затем снова обнажает, словно землю, которая бессчетное количество раз переходит из зимы в лето, и наоборот.
«Но теперь я знаю, что вы, и зима, и лето, неразделимы».
КОНЕЦ КНИГИ
203 
