49 
И вот на стол лейтенанта – положен новый лист бумаги. Это опять фоторобот. И всё то же – детское, чуть наивное лицо незнакомки.
Именно в тот момент лейтенант понял что все жертвы – имели нечто общее… это была лысина на макушке, дешёвое пальто серого цвета и очки.
А ещё – от них пахло одеколоном Красная Москва.
Поколдовав над картой города лейтенант выяснил что все пропажи происходили в радиусе 400 метров от городского Дома Культуры.
И тогда, в его голове родился поистине гениальный план.
Конечно, это на бумаге выглядит красиво когда сыщик переодевается и изображает из себя подставную жертву. Но на деле – это выглядит ужасно… крики начальства, угрозы уволить, выгнать в шею со служебной квартиры.
Наконец после клятвенных обещаний повысить по службе, а затем ещё пору матов для убедительности – старший сержант Володин согласился изображать из себя потенциальную жертву.
Лысина у него уже была.
Серое пальто – ему дали.
Оставалось выйти на улицу, к Дому культуры. И смешаться с толпой – как серая неприметная вошь. Только с запахом "Красная Москва"
И вот, тринадцатого числа месяца июля, в 20.00 он вышел на вечернюю улицу. Следом за ним ехал автомобиль с аппаратурой наблюдения, и чуть поодаль – автобус с вооружёнными автоматчиками.
Невероятно, но им повезло в первый же вечер!
Не прошло и часа. как он встретил ту саму блондинку.
Это случилось случайно, когда он сел на лавочку чтобы завязать шнурок, а она – споткнулась об его ботинок.
Тихо выругавшись, она повернула своё лицо и вдруг они встретились глазами.
Подав тайный знак рукой своим товарищам, старший сержант завёл с ней разговор. Прошло 5… 10… 20 минут напряжённого ожидания.
И вот уже – он пошёл куда-то с ней.
Приблизительно через пол часа они вошли в дверь квартиры номер 45.
То что произошло дальше – не вписывалось ни в какие правила. Прошёл час… два… три – а сержант не выходил.
Район где находилась её квартира – был окружён двойным кольцом милиции, были даже привлечены армейские подразделения.
Чуть позднее – в небе стали кружить авиация, вертолёты.
Наконец из квартиры вышла блондинка но… одна. И пошла в гастроном где купила два плавленных сырка и 300 грамм докторской колбасы.
В окнах оставленной ею квартиры – было темно. Свет – погашен.
– А где же сержант?
Расчленён?
Зарублен?
Выпотрошен?
Но наверняка – не съеден, раз она пошла в магазин за продуктами. Это и успокаивало оперативников.
Команда автоматчиков покинула автобус и ворвалась в квартиру. Увиденное ими наводило ужас и тревогу – в полупустой комнате стоял расстеленный диван, стол, комод… и больше нечего.
Они перерыли все закоулки, даже заглянули за подоконник – но сержант попал без следа.
В этом момент и вернулась блондинка..
Что было дальше?
Это – не для слабонервных.
В полутёмной комнате стояла блондинка, с мертвенно-бледным лицом… в руках у неё торчал свёрток… и в бликах огней рекламы виднеющейся за окном – её лицо казалось воистину ужасным и зловещим.
Команда автоматчиков инстинктивно отпрянула к стене – передёрнула затворы… кто-то не выдержал – упал на пол и закрыл голову руками.
Напряжение возрастало…. счёт пошёл на секунды. До развязки оставались мгновения.
Лишь блондинка – всё ещё оставалась спокойной. Как будто застыв – смотрела на оперативников.
Затем произнесла – Вот блять!
Старший лейтенант Игоровский – несмотря на молодость был опытным опером. И первым взял себя в руки.
– Где он? – Спросил сиплым голосом.
– В п..зде – Так же сипло ответила она.
Тогда лейтенант приказал ей лечь и раздвинуть ноги.
Но блондинка даже не пошевелилась.
И тогда десятки дул автомата Калашникова направились прямо на неё… затем, вдобавок – кто-то ещё вытащил гранату…
И тогда она поняла – сопротивляться бесполезно.
Легла на диван… раздвинула ноги.
Она не обманула, сержант действительно был в п..зде. Оттуда раздавались крики и какие-то чмокающие звуки.
– Он сам туда залез – Виновато пояснила блондинка. – Обещал, хорошо время проведём, вина куплю, шампанского. Потом полез целоваться, стал гладить ноги, целовать коленки. Наконец… вообще туда залез. Пол часа напрягалась животом – чтобы вылез. А он не вылазит.
Два оперативника, вытерев руки полотенцем, стали шарить руками у неё в промежности.
49 
