66 
Табби сияя стояла на пороге. Дуэйн, наверное, звонил ей.
Я открыла дверь, и Мики вскочил ко мне на руки. - Дуэйн купил нам ее? Серьезно? Это
потрясающе!
Я кивнула и сморгнула слезы. Это было потрясающе.
- Там даже есть телевизор, - сказала я ему, позволяя залезть внутрь и осмотреться.
Табби подошла ко мне вытирая слезы. - Он хороший человек. Он просто не понимает этого. Он
сомневается в себе, но мой мальчик настолько хорош, насколько это возможно. У него всегда было золотое сердце. Просто нужно,
чтобы он проснулся и разглядел это.
- Это уже слишком. Я не могу поверить, что он купил ее. Я в восторге, но в то же время чувствую вину, из-за того, что позволила ему это, -
призналась я.
Она рассмеялась. - Девочка моя, у тебя выбора не было. Если Дуэйн что-то удумает,
его не переспорить. Он это сделает. Тем более он хотел, чтобы у вас был безопасный автомобиль. Кроме того,
если бы он увидел в каком восторге сейчас Мики, он бы помчался еще за одной.
Она права. Дуэйн хороший человек. Намного лучше, чем он себе надумал.
Может, просто нужен человек, который покажет ему насколько он особенный. Так ли это? Ни одна женщина не пыталась показать ему,
как он прекрасен внутри. Смогу ли я?
Дуэйн
Я разгрузил посудомоечную машинку и направлялся в душ, но остановился, когда в дверь постучали.
Я повернулся и пошел открывать. Сиенна стояла с коробкой пирожных в руках и нервно улыбалась.
Ее я не ожидал увидеть на пороге моего дома.
- Привет. Эм, мы тут с Мики кое-что сделали для тебя. Он полюбил Тахо. Мне пришлось даже выгнать его из нее.
Он хотел остаться внутри и посмотреть вечером фильм.
Это заставило меня улыбнуться. Надо будет взять его в дорожное путешествие, где он сможет посмотреть свой фильм.
- Я рад, что он одобрил машину, - сказал я отступая, чтобы она зашла внутрь.
Она оглянулась, и я углядел в ее выражении лица удивление из-за чистоты моего жилища. Я терпеть не могу
всей этой грязи и прочего дерьма. Мне нравится, когда мои вещи убраны. Это одна из причин, почему я терпеть не мог соседей.
Я попытался единожды, и чуть не выбросил задницу Престона в окно, а потом на стоянку, так он допек меня.
- Твоя мама сказала Мики, что ты любишь шоколад. Так что мы сделали тебе шоколадные пирожное. Глазурь - полностью
работа Мики, так что вышло креативно, - сказала она.
Я взял коробку из ее рук и кивнул в сторону кухни. - Идем, - сказал я ей.
Я положил пирожное и подумал, что мне нравится видеть ее у себя дома. Я представлял ее здесь и раньше,
но эти фантазии обычно наполнялись образами ее обнаженного тела в моей кровати.
Или же, когда она перегнута через мой диван.
- У тебя так чисто. Не могу поверить в это, - Сказала она, оглядываясь вокруг.
Я пожал плечами.
- Не люблю грязи. Никогда не любил. Ну, на самом деле, есть парочка грязных вещей, которые я не прочь проделать.
Я не должен делать это с ней. Не тогда, когда я с ней наедине здесь. Я хотел многое сделать,
всякие грязные мысли о ней, так и манили.
- Ох, - сказала она, покраснела и отвернулась в сторону. Ее розовые щечки всегда мне нравились, это была одна
из моих любимых черт в ней. Розовые щечки и улыбка. Ее глаза так сияли, что могли осветить
все вокруг.
- Когда ты так на меня смотришь, это заставляет забыть, что ты просто хочешь трахнуть меня разок и
ничего более.
Ее слова вышли из ниоткуда, а слово “трахнуть” не помогло мне.
- Тяжело не смотреть на тебя, - признался я. - И так было всегда.
Сиенна выпустила нервный смешок. - Ну, на тебя тоже нельзя было не смотреть. Так что, думаю,
у нас обоих проблема. Если бы мы переспали, я захотела бы большего. Этого не было бы достаточно для меня. Один поцелуй,
это тоже не достаточно. Не думаю, что смогла бы насытиться тобой.
Что за …?
Сиенна просто сказал это. Зачем? Я же сказал, что никогда не стану тем, кто ей нужен.
Я пытался держать ее на расстоянии вытянутой руки, так почему она заявляется ко мне и заявляет, что ей никогда не насытиться мной?
Это смело. Это невероятно. Пришло время признаться и мне.
- Если бы я ощутил тебя, был внутри тебя, я бы не остановился. Никогда. Я стал
зависимым от тебя еще с семнадцати лет. Я боролся с собой, потому что ты принадлежала моему брату. Потом,
66 
