8 
— Дорогуша, я тебя люблю, но теперь ты на пушечный выстрел не подойдешь к моей машине.
— В таком случае тебе и тому парню стоит организовать клуб по интересам. Он был в ужасе.
— Моя бедная девочка, он напугал тебя? Уверена, тебе удалось очаровать его.
— Он был в легкой ярости из-за машины…
— Могу представить.
— Едва ли я ему понравилась.
— Лорелей, ты всегда всем нравишься, — фыркнула подруга. — Не будь это так, разве фонду удалось бы получать такие крупные вливания после этих благотворительных балов и прочего?
Она повела плечами, испытав легкое отвращение.
— Да, тот, видимо, был редким исключением. Совершенно другим… Самостоятельным, мужественным. Знаешь, он ведь помог мне с машиной…
— И?..
— Думаю, он мне понравился.
Некоторое время обе молчали. Затем Лорелей не сдержалась:
— Звучит глупо, да?
— У него хотя бы есть работа?..
— О, ради бога…
— Последний тип, укравший твое сердце, оказался редкостным пройдохой без гроша за душой.
— Руперт был художником.
— Ах вот как он это называл. Да, я знаю, как ты падка на таких типов. В любом случае, мне никогда не понять, почему ты не встречаешься с теми толстосумами, попивающими коктейли на благотворительных вечерах твоей бабушки.
Сердце Лорелей болезненно сжалось в груди. Да, ее всегда тянуло к богемным мужчинам — художникам, музыкантам или поэтам, которые нуждались в поддержке. Эта поддержка часто принимала форму ее банковского счета. Едва ли это можно было логически объяснить. Ведь по природе своей деятельности Лорелей часто присутствовала на разных светских мероприятиях, и там всегда было много властных и действительно состоятельных мужчин. Однако она никогда не встречалась с ними. Лорелей была избирательна в своих контактах.
— Ты знаешь его имя и номер телефона? — спросила Симона.
— Нет. Кстати, еду сейчас в отель на встречу.
— Скажи мне, что это будет первоклассные спа-процедуры!
— Если бы, но нет. Сегодня я — представитель фонда.
— Благотворительность?
— Да, очередное мероприятие, ралли для детей, больных раком. Мы одолжили наш винтажный спортивный автомобиль. Будет еще какой-то гонщик, у него есть свой личный трек где-то за городом, он согласился его предоставить.
— Что за гонщик, как его зовут?
— Эм… нужно вспомнить… — Лорелей порылась в глянцевой папке. — Нэш Блу. Как будто знакомое имя…
Подруга безмолвствовала.
— Симона?
— Я тут. Просто пытаюсь переварить информацию. Девочка моя, как ты можешь жить в Монако и совершенно ничегошеньки не знать о Гран-при?
Лорелей намотала прядь волос на палец:
— Симона, ты же знаешь, я не интересуюсь спортом.
— Лучше бы тебе об этом помалкивать, когда встретишься с этим человеком лицом к лицу. Ты, естественно, не подготовилась?
— У меня совершенно не было времени. Проблемы сыплются как снег на голову.
— Предположим. Ты же знаешь, что Нэш Блу — легенда мировых гонок?
— Неужели?
Лорелей рассеянно положила папку на сиденье рядом.
— Он — звезда! Он побил все виды мировых рекордов в гонках, а затем на пике своей карьеры пару лет назад официально заявил, что решил оставить трек. Сейчас слушай меня особенно внимательно! Он зарабатывал примерно пятьдесят миллионов долларов в год. Он был одним из самых высокооплачиваемых гонщиков за всю историю.
Лорелей рассеянно внимала словам подруги.
— Теперь же мы знаем, что он оставил гонки ради того, чтобы работать над дизайном суперкаров. Он своего рода гений и к тому же прекрасен. Один из самых привлекательных мужчин, которых я видела в своей жизни. Даже немного завидую тебе…
— Уверена, у меня получится насолить ему. В этом я собаку съела.
— Он редко дает интервью. Не лучший собеседник, скажем так.
Лорелей и вовсе расстроилась. Неужели придется вытягивать из этого Нэша каждое слово клещами?
— И, кстати, будь начеку. У него скандальная репутация по части женщин, — предупредила Симона.
— О, пожалуйста, как такое вообще возможно, если он предпочитает не раскрывать рта лишний раз.
— Думаю, тут дело не в разговорах…
Лорелей картинно закатила глаза:
— Поверь, я в безопасности. Ты забываешь, кто мой отец. У меня не осталось иллюзий на этот счет.
— Дорогая, не все мужчины мошенники.
— Конечно. Но таких мужчин, как твой муж, больше не осталось.
8 
