37 
Доминик прогнал неприятную мысль. Не время вспоминать прошлое, когда решается судьба важной для него сделки.
Уолтер Бертон сразу очаровал Энди. Этот невысокий мужчина лет шестидесяти с небольшим велел ей называть его по имени. Серебристые волосы и борода придавали ему добродушный вид, и ей пришлось постоянно себе напоминать, что крупный магнат не может быть добряком.
Он славился своей активной филантропической деятельностью и считал, что в стремлении к большим деньгам нет ничего предосудительного, если ты делишься ими с теми, кто в этом нуждается.
– Это социальная ответственность состоятельных людей, – сказал он, и Доминик искренне с ним согласился.
Уолтер пожелал, чтобы Энди подробно рассказала ему о том, как идут приготовления к благотворительному рождественскому мероприятию, которое совсем скоро состоится в этом доме. Его приятно удивило, что Доминик не старался привлечь внимание прессы к этому событию, а напротив, хотел все устроить без лишнего шума и огласки. Конечно, скрыть все от вездесущей прессы было невозможно. Две молодые журналистки вызвались помогать обслуживать гостей в день праздника. Это было удивительно, учитывая, что этот день большинство людей предпочитает проводить со своими семьями или близкими друзьями.
Несколько раз за время ужина Энди сжимала под столом руку Доминика в знак того, что, по ее мнению, все идет хорошо. Его ответная улыбка говорила ей, что он тоже так считал. Уолтер смотрел на них с умилением. Похоже, идея с фиктивной помолвкой действительно была отличной.
Официант забрал грязную посуду после того, как они съели главное блюдо, и пошел на кухню. Уолтер откинулся назад на спинку стула и похвалил отличную еду. Он выглядел расслабленным. Энди решила, что все прошло отлично, и они с Домиником тоже могут расслабиться.
Но они, похоже, рано обрадовались. Следующие слова Уолтера стали для них обоих полной неожиданностью.
– Доминик, вы понимаете положение людей, которых вы пригласили к себе на Рождество, потому что вы сами когда-то находились в еще худшем положении. Конечно, вы сделали все для того, чтобы никто ни о чем не узнал.
Доминик резко побледнел и с такой силой вцепился в край столешницы, что костяшки пальцев побелели.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – пробормотал он.
Проницательные голубые глаза Уолтера сузились.
– Вы тщательно замели следы, но я взял за правило не иметь серьезных дел с человеком до тех пор, пока не узнаю всю его подноготную. Итак, я знаю о юном Нике Ханте и о переделке, в которую он попал.
Лицо Доминика стало еще бледнее.
– Вы имеете в виду дело об умышленном причинении вреда здоровью? Оно не дошло до суда. Я тогда был несовершеннолетним, и нигде не должно было остаться записей. Как вы узнали?
– Это не имеет значения. Главное то, как много Доминик сделал для того мира, в котором он когда-то отчаянно боролся за выживание. – Уолтер посмотрел на Энди. – Полагаю, вы не в курсе, дорогая.
– Доминик рассказал мне о своем прошлом, – осторожно произнесла она, чувствуя себя так, словно идет по минному полю. Любая необдуманная фраза могла навредить Доминику. – Я также знаю, как он великодушен.
– Настолько великодушен, что основал в Брисбене центр по оказанию помощи молодым людям, оставшимся по какой-либо причине без крыши над головой.
Энди не смогла сдержать удивленный вздох.
– Вижу, об этом вам ничего не известно, – продолжил Уолтер. – Этот центр предоставляет нуждающимся безопасное жилье, питание, медицинскую помощь, консультации психологов и специалистов по трудоустройству и реабилитацию. И за все это платит ваш жених. Он создал восхитительный проект.
В таком случае почему Доминик позволяет всем считать его скрягой?
– У вас прекрасные осведомители, Уолтер, – сказал Доминик. – Да, я еще не успел рассказать Энди о центре. Я хотел взять ее с собой в Брисбен и показать ей, как он работает.
– Я буду ждать с нетерпением этой поездки, дорогой, – произнесла Энди с непритворным восхищением.
Доминик обратился к ней и к Уолтеру:
– Когда я начал зарабатывать большие деньги, я купил недостроенный торговый центр, на подземной парковке которого когда-то жил вместе с товарищами по несчастью, и решил достроить его и превратить в центр помощи. Я нанял Джима, соцработника, который когда-то мне очень помог, и поручил ему руководство проектом.
Энди переполняла гордость и еще какое-то сильное чувство, которое она боялась определить.
37 
