43 
Как может закончиться то, что вообще никогда не начиналось? Не считая совместного житья, их связь ничем не отличалась от его отношений с остальными женщинами. Да и вообще он до сих пор о ней думает лишь потому, что она так неожиданно от него ушла.
Потерев затылок, Массимо вспоминал, как сидел на кухне, надеясь, что она передумает и вернется, а пару часов спустя колесил по острову, борясь со злостью и раздражением. Но так и не сумел ее отыскать и вернулся в дом, где каждая мелочь была пропитана воспоминаниями о ней.
Так что же удивительного, что он так и не сумел ее забыть?
В дверь тихо постучали, отрывая его от бесконечных мыслей.
– В чем дело?
Дверь слегка приоткрылась, и в нее просунулась рука с красным платком.
– Это пантомима или стриптиз? – нахмурился Массимо. – Если стриптиз, то ты меня не возбуждаешь.
Над рукой появилась голова Джорджо.
– Вообще-то платок должен быть белым.
Массимо неохотно улыбнулся:
– И в честь чего же ты решил сдаться?
– Я человек семейный, мне есть ради кого жить. – Юрист вошел и закрыл за собой дверь. – А заседание закончилось кровавой бойней.
Массимо вздохнул:
– Тебе так доложили?
– Ничего мне не докладывали, но я смотрел «Двадцать восемь дней спустя» и общую картину представляю.
– Наверное, я действительно немного погорячился, – вздохнув, признал Массимо. – Мне нужно чуть больше времени.
Притянув к себе стул, Джорджо устроился за столом и сказал:
– Ты ужасно выглядишь. Советую пораньше лечь, хорошенько отдохнуть в выходные и сосредоточиться на деле.
Если бы. В том-то и проблема, что сейчас он вообще ни на чем сосредоточиться не способен. И уж тем более на работе. И ни ожесточенная тренировка, ни ночь в обществе трех любвеобильных красоток не помогли.
Джорджо нахмурился:
– Я серьезно. Иди домой.
– Отличная идея.
Вот только дома у него тоже нет.
Зданий сколько угодно, только на прошлой неделе он купил три новых экземпляра, но ни одно из них не дотягивает до того, чтобы назваться настоящим домом, а при мысли о бесконечно долгих одиноких выходных в очередном отеле ему стало плохо.
– Уж лучше я делами займусь.
Кивнув, Джорджо вытащил из кармана телефон.
– В таком случае сегодня ужин с министром Франции, на котором будет множество иностранных инвесторов, включая китайский консорциум: с ним мы в прошлом году работали. А через час у нас собрание, на котором будем обсуждать первоначальную раскрутку сардинского курорта.
Массимо замер. Неужели все и всегда теперь будет упираться в этот проект? Да он думать о нем не хочет, не то что весь вечер обсуждать его подробности!
– Я думал, мы договорились отложить этот вопрос до понедельника.
– Договорились, но от лишнего обсуждения хуже не станет.
Массимо вздрогнул.
– Наверное, я сегодня все же отдохну. Что-то мне нехорошо, может, подхватил сардинский грипп? – пошутил он невесело.
– Возможно. Какие симптомы?
Немного помедлив, Массимо пожал плечами:
– Ничего особенного. Не спится, аппетит пропал, не могу сосредоточиться.
Из-за какой болезни начинаешь кричать на сотрудников, доводя их до слез? И при этом настолько рассеян, что им все приходится повторять дважды, а то и трижды?
Чувствуя взгляд Джорджо, он поудобней устроился в кресле.
– С поездки в Рим я сам не свой. Шутки в сторону, как, по-твоему, мог я на Сардинии что-то подцепить?
– Возможно, но, подозреваю, дело не в том, что ты подцепил, а, наоборот, в том, что там оставил.
– Ничего я там не оставлял. Палаццо пуст.
– Но она все еще где-то там, верно же? Я имею в виду мисс Голдинг. Она все еще на острове. Там ее дом.
Массимо вдруг понял, что с ним не так.
Понял, почему не спит и не ест.
Ни на чем не может сосредоточиться и не хочет сносить палаццо.
Он любит Флору.
И теперь палаццо – это не просто очередное здание, а их дом, где он впервые сумел расслабиться и почувствовал себя счастливым. Почувствовал себя в безопасности. Настолько в безопасности, что даже взглянул в глаза своему прошлому. И все это благодаря одной лишь Флоре.
Опустив глаза, он с удивлением обнаружил, что у него дрожат руки.
– Но как ты узнал, что я влюблен? Когда?
– Я видел вас вместе. Помнишь, тогда в саду.
– Точно. А я и забыл.
Джорджо рассмеялся:
– Я тогда сразу все понял. Вы глаз друг от друга не могли оторвать.
– Ничего не понимаю. Ну как я могу быть влюблен? Я же даже не знаю, как любить.
43 
