28 
Ласло почувствовал приступ тошноты. Подумать только! Эдмунд Сеймур – дядя Пруденс! Как она посмела предположить, что он, Ласло, позволит этому человеку высказать свое мнение?
– Дедушка, я сам со всем этим разберусь, – мягко произнес Ласло. – Думаю, что тебе нужно как следует отдохнуть. – Протянув Яношу руку, он помог ему подняться. – Ты можешь устроиться поудобнее и почитать один из бесконечных русских романов, которые ты так любишь.
Игнорируя все возражения пожилого мужчины, он вывел его из комнаты.
– Нет, дедушка, я настаиваю на том, чтобы ты отдохнул. Мы сами справимся. – У двери Ласло остановился и холодно посмотрел на Пруденс: – Не звони пока своему дяде. Я хочу сперва поделиться с тобой своим собственным мнением. Жди меня здесь.
Когда они ушли, Пруденс отодвинула от себя тарелку. Ласло, очевидно, разозлился на нее, но она не знала, по какой причине, и терялась в догадках. Как же ее всегда раздражали перемены в его настроении!
Через десять минут она раздраженно покачала головой и поднялась из-за стола. Похоже, Ласло забыл о том, что хотел с ней поговорить. Ей, в отличие от него, нужно работать. Но сначала она позвонит своему дяде.
Ласло догнал ее, когда она подходила к коттеджу.
– Какого черта ты ушла? Я же велел тебе ждать!
Его взгляд по-прежнему был полон ярости.
Она сохранила внешнее спокойствие и пожала плечами:
– Я ждала, но ты не пришел. Мне нужно сделать кое-какие записи, так что если ты не возражаешь…
– Возражаю. Нам нужно поговорить.
– Я сейчас правда буду занята. Может, поговорим позже?
Резко повернувшись, Пруденс поднялась на крыльцо и открыла дверь. Прежде чем она успела ее закрыть, Ласло проследовал за ней в гостиную.
– Что ты делаешь? – возмутилась она. – Ты не можешь вот так сюда ворваться!
– Не смей никогда от меня уходить. Я велел тебе ждать!
Его приказной тон вывел ее из себя.
– Я ждала. Но если ты думал, что я буду сидеть там целый день…
– Дедушка расстроился, и я пытался его успокоить. Но тебе это, наверное, безразлично, – холодно произнес он.
– Это неправда, Ласло. Мне небезразлично благополучие твоего дедушки. Я хочу ему помочь. Именно поэтому я собираюсь позвонить дяде Эдмунду.
Ласло решительно покачал головой:
– Ты этого не сделаешь, если не хочешь потерять работу!
Пруденс была в замешательстве. Наверное, Ласло спятил. Это было единственное объяснение, которое пришло ей на ум.
– В чем проблема? Я тебя не понимаю. Если бы Эдмунд не заболел, он бы сам сюда приехал. Тебя это устраивало, но сейчас ты почему-то запрещаешь мне ему звонить. Знаешь, иногда для того, чтобы решить проблему, нужно просто выслушать другую точку зрения. – Увидев на лице Ласло презрительную усмешку, она добавила: – Твоя главная проблема состоит в том, что ты так уверен в собственной правоте, что не допускаешь наличия другой точки зрения.
– Это неправда, – произнес он обманчиво мягким тоном. – Я знаю все о других точках зрения. Особенно если дело касается твоего дяди.
Пруденс часто заморгала:
– Что ты имеешь в виду? Ты никогда даже не разговаривал с моим дядей. С ним говорили твой дедушка и Якоб.
Ласло мрачно улыбнулся, и у нее перехватило дыхание.
– Я говорил с ним, но не о каталогизации.
– Я по-прежнему ничего не понимаю.
– В таком случае позволь мне все тебе объяснить. Семь лет назад я пришел к тебе домой. Я хотел с тобой поговорить.
Сердце Пруденс замерло на мгновение.
– Я тебе не верю, – пролепетала она.
– От этого мои слова не перестанут быть правдой.
– Ты лжешь, – прошептала она, хотя уже поняла, что это не так. Его взгляд, полный гнева и горечи, был красноречивее любых слов.
– Тебя не было дома. Ты отправилась за покупками. – Последнее слово он произнес так, словно оно было грязным ругательством. – Как ты думаешь, что я почувствовал, когда узнал, что, пока я сидел в полицейском участке, моя жена ходила по магазинам? – Он невесело рассмеялся. – Прости. Ты ведь не знала, что мы с тобой женаты.
Пруденс сжала руки в кулаки. До этого момента она не собиралась упоминать о его аресте, но его презрение пробудило застарелую боль и страх.
– А что еще мне оставалось делать? Между нами все было кончено. Твои проблемы с законом меня не касались.
– Полицейские забрали меня в участок и допросили. Выяснив, что я не причастен к тому, в чем они меня подозревали, они меня отпустили. Но ты этого не знала, потому что отправилась за покупками, – произнес он с укором.
28 
