Лёгкий, ненавязчивый романчик 
66 
Но тут ее резко дернули чьи — то руки, и она больно ударилась об ограду спиной, сдирая ноги в кровь, к ней плотно прижималось мужское голое тело, вдавливая в ограду и закрывая от летящего стада! Он тяжело дышал, мимо проносились лошади, пастух что- то орал им, проезжая мимо, но они не слышали, она испуганно смотрела в бледное лицо Маркуса, пребывая все еще в шоке. А потом ее щеку обожгла пощечина.
— Дура! Чертова идиотка! — заорал он, трясся ее за плечи, а до нее только теперь стало доходить, что только что произошло. — Ты совсем с ума сошла! Ты что творишь, мать твою?!
ЕЕ душили слезы, жажда жизни вдруг прорвалась наружу, и от сознания, что все могло вот так глупо кончится, она начала рыдать, хватая его за плечи. Он притянул ее голову к своей груди и стал гладить, успокаивая и целуя в макушку.
— Ненормальная, дурочка маленькая! Как же ты меня напугала, черт, Эни я тебя убью точно! — шептал он, занося ее в спальню. Она продолжала цепляться за него, но он и не отпускал ее, покрывая поцелуями ее лицо. Жадные, властные губы встретились с мягкими, они легко касались друг друга, как порхающие бабочки. Постепенно поцелуй становился глубже. Его руки медленно скользили по ее телу, лаская, вызывая дрожь. Маркус неторопливо расстегнул пуговицы на ее рубашке. Его рука погладила грудь, осторожно сжала. В его движениях больше не было грубости, он был осторожен, нежен, бережно положил ее на холодную постель, от чего ее разгоряченная кожа покрылась мурашками. Высвободив ее из рубашки и оставив в одном нижнем белье, он лег рядом и продолжил изучать ее. Губы следовали за руками, она чувствовала, как его язык скользит по коже, внутри нее разгорался пожар, внизу живота что-то скручивалось в тугой узел. Маркус спускался все ниже и ниже, щелкнула застежка бюстгалтера. Аня и не заметила, как Маркус снял его. Ее соски были напряжены, тело ныло от ожидания, соприкосновение вызывали искры. Было жарко, горячо! Он обхватил ее сосок губами, нежно втянул в себя, и она застонала. Это было мучительно, возбуждение нарастало. Хотелось кричать, хотелось, чтобы он не медлил, но он не спешил, словно смаковал, пробовал ее на вкус. Аня зарылась руками в его волосы, притягивая к себе еще сильнее. Она начала извиваться, подгоняя его. Но он сильнее вдавил ее в кровать и усмехнувшись зашептал:
— Тише, тише! Еще только начало! Ты ведь понимаешь, что больше меня ничто не остановит, понимаешь? Знаешь, что я буду с тобой сейчас делать?
Это был вопрос! Да, она понимала, что он предлагал ей отказаться, но разве это возможно, да и зачем?! Она хотела его с первой встречи, когда его наглые глаза обожгли ее огнем, когда дерзко поверг ее в пучину смущения своей фразой: «будто я тебя трахаю», заставляя ее воображение работать в откровенном режиме. А потому, притянув его лицо к своему и прикусив его нижнюю губу, вырывая у него стон, она выдохнула.
— Хочу тебя!
Он улыбнулся краешком губ, а затем вернул ей поцелуй, врываясь в ее рот языком, сводя ее с ума. Горячая ладонь снова легла на грудь, нежно сжимая, губы терзали, язык ласкал ее рот. Она дрожала, задыхалась, ей хотелось довести его до такого же состояния, возбуждение делало ее смелой, раскрепощало. Она вновь зарылась пальцами в его жесткие волосы и притянула ближе, кусая его губы. Маркус завел ее руки над головой и крепко сжал.
— Угомонись! — рыкнул он, обхватывая ее сосок зубами, от чего она ели сдержала стон, он лишь довольно усмехнулся в ответ, продолжая сладостную пытку. Аня металась по кровати, как в лихорадке, руки затекли от его плена, в висках стучало, но он не останавливался, медленно продвигался ниже, целуя каждый миллиметр ее кожи, зубами стягивая с нее трусики. Краска смущения бросилась в лицо, когда на ней не осталось белья, а он пристально рассматривал ее. Аня сжалась, она боялась сравнений, ведь они явно не в ее пользу, но он не позволили скользким мыслям завладеть ею.
— Ты прекрасна Эни! Самая прекрасная из всех женщин, которых я видел! — хрипло сказал он, гладя ее живот. В его взгляде не было фальши, может он и преувеличил, но ей было неважно, она верила и была счастлива.
— Какая ты сладкая! Люблю шатенок! — иступлено шептал он в перерывах между поцелуями. Больше не было смущения, она отдавала себя полностью, она тоже безумно желала его, впервые хотела мужчину, хотела его, только его!
Его ладонь скользнула по ее бедру, продвигаясь к заветному местечку, он стал ласкать его, точно зная, где скопились все ее желания. Она застонала, когда он коснулся крошечного бугорка и начал ласкать его круговыми движениями, наслаждение было таким сильным, что она не могла сдерживаться.
66 
