Последние отзывы

  193  

- Не надо, прошу! - обняла она его еще крепче, покрывая поцелуями его мокрое лицо. – Иногда я думаю, что это наказание за то, что я убила человека. – призналась она с горечью.

- Эни, ты защищала себя, да и не человек это был... - резко ответил Маркус.

- Все равно, никому не позволено вершить судьбы. – задумчиво ответила Аня.

- Тогда почему наш сын должен расплачиваться?! - горько воскликнул Маркус.

- Потому что... - начала было она, но он тут же перебил ее:

- Да знаю я эти тонкости твоей религии, к чертям ее! Он умер, и последние мои воспоминания о нем - это как я стою и ору на него за гребаный выпендреж! - сокрушался он. Тяжело сглотнув, Аня смахнула слезы, заглянула ему в глаза и прошептала:

- Он знал, что за дело. Марусь, не вини себя. Наказывать детей нормально, никто не знает и не думает, что завтра его не станет. Да и баловать ребенка тоже самое, что оказывать ему же медвежью услугу, причем на всю жизнь. Ты замечательный отец, это я тебе уж точно говорю. Ты никогда не отмахивался от сына, всегда с ним, если время позволяет... Он знал, что ты любишь его. Для него ты был примером для подражания и идеалом...

- Да уж, хорош идеал! - перебил он ее, Аня закатила глаза и строго сказала:

- Помолчи! Однажды я спросила у него про друзей, и знаешь, что он мне ответил?

Маркус покачал головой и замер.

- Он сказал, что ты – его самый лучший друг.

После этих слов глаза Маркуса заблестели, он хмыкнул сквозь слезы и прошептал:

- Спасибо.

Аня прижалась к нему и поцеловала. Так они сидели до рассвета. Откровения сменили воспоминания о сыне. Маркус и Аня смеялись, вспоминая его в детстве, рассказывая забавные случаи. Они со слезами представляли каким бы стал их сын и кем, спорили, а потом вновь замолкали, вспоминая, что он никогда не станет ни тем, ни другим. Кровавые слезы лились в душе, а сердце сжималось от боли и горя. Но они были вместе, крепко держали друг друга за руку и знали, что есть плечо, на которое можно всегда положиться, есть тот, который разделит с тобой эту боль и отчаянье, и станет хотя бы чуть-чуть легче, потому что одиночество и горе - смертельный коктейль, и лишь любимый человек дарит свет, пусть это лишь маленький огонек среди бесконечной тьмы, но он есть, и ты знаешь, что выживешь, тебе перестает быть страшно. Всего лишь малюсенький свет, а сколько в нем силы?!

Утро было безмолвным, но им и не нужны были слова, достаточно было быть рядом и взглядом подбадривать друг друга. С тяжелым сердцем каждый из них одевал черный костюм, после в гостиной принимал соболезнования друзей и знакомых, а потом было самое мучительное. Аня уже в лимузине не сдерживала слез, Маркус крепко сжимал ее руку, бабушка заключила в свои объятия и просто плакала вместе с ней, зная, что нет таких слов, которые утешат мать, потерявшую сына.

На кладбище все было также как и год назад. Лишь памятник и фотография потеряли новизну. Пока читали молитву, Аня не отрываясь смотрела на улыбающееся лицо сына, она не заметила, как все стали расходится. Вскоре они остались с Маркусом и Дианой втроем. Девочка нетерпеливо ерзала на руках у отца. Аня посмотрела на бледное лицо мужа, скрытое очками, и сердце сжалось, заметив влажные дорожки на его щеках. Он медленно подошел к памятнику, поцеловал фотографию сына и прошептал, вызывая у нее очередную, неконтролируемую порцию слез:

- Привет, сынок. Как ты, малыш?

Они молчали, каждый вел в душе диалог с сыном, а потом одновременно переглянулись, и Аня, тяжело вздохнув, подошла к памятнику, прижалась к холодному мрамору губами и так же шепотом простилась:

- До свидания, сынок, мама и папа всегда с тобой, любят тебя!

Поднявшись с коленей, повернулась к мужу и увидела протянутую руку. Вложила в нее свою и улыбнулась печально, Маркус кивнул и притянул ее к себе, обняв за плечи. Аня тяжело вздохнула, поцеловала его и Диану, а потом они двинулись прочь, но не успела она сделать несколько шагов, как реальность начала ускользать от нее. В глазах помутилось, и все стало медленно растворятся, как в тумане, уплывать куда-то далеко, а потом темнота накрыла ее, лишь какая-то непонятная музыка на заднем фоне ласкала слух...

Глава 20

«Душа кричит, душа поет,

А сердце облегченно плачет

О том, что это только сон

И ничего ведь он не значит!»

  193