Особенно,... 
25 
— Я принесу яблоки, — сказала я.
— Я принесу яблоки и чернику, — подхватил Саймон.
— Я принесу яблоки, чернику и кокаин.
— Я принесу яблоки, чернику, кокаин и фильм.
Мы продолжали в таком духе, пока один из нас не ошибся. Как обычно, это была я. Уилл уже собрался, поэтому мы пошли на первый этаж.
Конечно же, первым человеком, которого я увидела, войдя в кафетерий, оказался Зан. Он сидел в одиночестве, читая и потягивая кофе. Я с трудом поборола желание повернуть голову, чтобы увидеть название на обложке его книги.
— Мы можем пойти в Юнион, — сказал Уилл.
— Нет, все хорошо. Все в порядке, — заверила я. Я не собиралась позволить ему разрушить мое удовольствие от французского тоста с запеченным яблоком. Я свернула вправо, уходя так далеко от Зана, как это было возможно. Столовая оказалась на удивление пустынной. Все, должно быть, до сих пор отсыпались.
Конечно, для того, чтобы взять себе французский тост, мне пришлось пройти прямо рядом с Заном. Я почувствовала на себе его взгляд, будто кто-то хлопнул меня по плечу. В свою очередь я не сводила глаз со спины Уилла. Они с Саймоном образовали своими телами сендвич с начинкой из Лотти.
Когда мы сели, я с облегчением вздохнула.
— Он на тебя смотрит, — сообщил Уилл.
— Спасибо, это как раз то, что мне нужно, — огрызнулась я, кромсая ножом свой завтрак. Мне хотелось чаю. Я встала, чтобы взять его с маленькой тележки с напитками и в конечном итоге опрокинула целую гору чашек. Я нагнулась, чтобы подобрать их, надеясь, что никто этого не заметил.
— Вот еще, — произнес глубокий голос. Я повернула голову и увидела лицо Зана всего в нескольких дюймах от своего. Он присел рядом со мной, держа одну из чашек.
Я так резко встала, что ударилась рукой о стол. Он тоже поднялся и передал мне чашку, после чего вернулся к своему столику и снова занялся книгой.
Какого черта?
Я забыла про чай и подошла к нашему столу, обнаружив, что с моей тарелки исчезло несколько кусочков французского тоста, а Саймон с Уиллом сидят с совершенно невинными лицами. Тележку с кофе загораживал прилавок, поэтому они не могли видеть столкновение с Заном.
— Я думал, ты пошла за чаем, — сказал Уилл. Я открыла рот, чтобы рассказать им о Зане, но передумала. Всего одной подобной стычки не хватало Уиллу с Саймоном, чтобы они вызвали Зана на откровенный разговор на улицу и затеяли драку в лучших старых традициях. Не то чтобы мне хоть раз в жизни приходилось быть свидетелем этому, но я не сомневалась, что Уилл с Саймоном способны на такое.
— Передумала.
Итак, я жевала свой французский тост и старалась не поворачивать голову. Большую часть времени мне это даже удавалось.
— Перестань на него пялиться, — сказал Саймон.
— Не могу ничего поделать. Это как сериал ‘Hoarders’. Ты боишься, но не можешь отвернуться.
— Пожалуйста, не упоминайте ‘Hoarders’? — Саймон посмотрел только пять минут из одного эпизода и забросил его.
— А ты видел ту серию, где женщина нашла дохлую кошку у себя под кроватью? — спросил Уилл, подмигивая мне.
— Прекратите. Я серьезно. Я заплачу вам, только не надо говорить об этом весь день, — взмолился Саймон, когда мы положили свои подносы с грязной посудой на конвейерную ленту, которая доставляла их обратно на кухню.
— Он по-прежнему наблюдает за тобой, — предупредил Уилл, когда мы прошли через дверь.
— Я знаю.
Зан
Я не помнил тот день, когда перестал считать девчонок раздражающими существами из другой планеты и решил, что они мне нравятся даже сильнее, чем что-либо другое. Ну, вообще-то, не все девушки. Только одна-единственная.
Возможно, это случилось в пятом классе, когда она выиграла в школьном конкурсе эссе про любимого книжного героя, написав о Скаут Финч. Интересно, помнит ли она, как поднималась тогда на сцену, одетая в платье, которое, несомненно, выбрала ей мама. Даже тогда Лотти не любила ничего вычурного и разукрашенного. Ее рука дрожала, когда она взяла свое эссе, кристально-чистые голубые глаза широко распахнулись. Я всегда думал, что ее глаза напоминают мне воду в аквариуме своим мягким голубым оттенком.
Ее голос дрогнул, когда она начала читать, но после первого же предложения словно что-то щелкнуло и она стала другой. Уверенной в себе, спокойной. Она четко знала, кем является и что говорит, и если бы кто-нибудь с ней не согласился, то лучше бы ему отправиться к черту. По крайней мере такой увидел ее я.
25 
