52 
Я только-только села за стол и просила Фамию подавать обед, как вдруг дверь в столовую распахнулась и стремительным шагом в комнату вошел муж, на ходу сбрасывая пальто. Я испуганно замерла «Что то случилось?». Но встретившись глазами с его голодным жадным взглядом, в одно мгновение охватившим меня всю, поняла…
«У меня есть час» — резко и даже грубо произнес Ленар, решительно протягивая руку. Я вспыхнула в считанные секунды и не колеблясь вложила дрожащие пальцы в его ладонь. Мы едва добежали до спальни. Ноги подгибались, сердце колотилось как сумасшедшее. Закрыв за собой дверь и даже не раздеваясь он подхватил меня на руки и прижал к стене, сильно жадно впиваясь в губы. Одной рукой, поддерживая за бедра, другой задирая длинные юбки. От возбуждения меня саму потряхивало и ломало. Голос изменил мне, перестав производить связные слова — только стоны и всхлипы, жалобные, глухие, протяжные. Обхватила его ногами, оседлала, дрожащими руками расстегивая рубашку, пытаясь добраться до горячей кожи. Прильнуть губами, слизать капельки пота, укусить, впитать в себя его запах, есть страсть, его нетерпение… Секундная задержка, треск белья и меня наполняет до краев почти болезненное наслаждение. Его низкий животный рык и толчки, от которых немеют кончики пальцев, дрожь волнами расходится по телу, а глубоко внутри разгорается яростный неистовый огонь, который может погасить только этот мужчина.
Взрыв, экстаз, мир разлетается на осколки, и я тону в своих эмоциях, болезненных, сладостных, и где-то мучительных… Все закончилось… Нет, еще нет… Внутри ураган… Сейчас я хочу обнять весь мир. Меня переполняет яркая, неописуемая радость, я хочу поделиться ею, открыть свое сердце нараспашку, выпустить те всепоглощающие чувства, которые рвутся наружу. Мы сплетаемся руками и ногами в единое существо, неразрывно связанное, вздрагивающее и дрожащее… Через некоторое время я сползла вниз, цепляясь за одежду Ленара. Ноги не держали. Меня всю шатало, качало и штормило.
— Что то случилось во дворце? — хрипло поинтересовалась я наконец, когда голос опять начал слушаться. Ленар криво усмехнулся.
— Еще полчаса назад сидел на заседании комитета по безопасности. Обсуждали с генерал Боргусом разработку и финансирование нового вооружения — скорострельных пушек, а у меня перед глазами стояло твое лицо. Все утро. Весь день. Это какое то помешательство, — даже немного грубо отрезал Ленар, — никогда раньше такого не было. Я не могу ни на чем сосредоточиться…
Я внимательно смотрела на мужа. Было странно слышать от него такие слова. Закрытый, не эмоциональный, скупой на признания и всегда державший чувства под запретом, муж приоткрыл малюсенький кусочек своей души… Я уже давно перестала сравнивать себя и настоящую Эльвиолу, но мне сейчас было трудно представить, как бы она отреагировала на такой «экспромт» Ленара…
— Будем обедать или…? — я поглядела на застеленную постель
— Или, — подхватил меня на руки Ленар и понес к кровати, — у меня еще полчаса…
* * *
На бал в честь мирного договора с Острой мы пошли вместе. Рука об руку. Я надела новое темно-синее платье, с черным кантом по подолу. Строгое и в то же время элегантное в своей классической простоте. Ровная чуть расширенная к низу юбка, неглубокий вырез, узкие рукава три четверти, так же расширяющиеся к низу. Гладкая скромная прическа — тяжелый узел на затылке. Длинные мерцающие серьги. В зеркале отразилась восхитительная молодая женщина. Не девочка. Но уверенная и знающая свою силу льера. Платье и убранные вверх волосы прибавили несколько годков. Плюс взрослый, твердый взгляд. Вот она — настоящая я. Слава богу, не нужно ни перед кем прятаться и притворяться. Родители Эльвиола не посещают столицу, предпочитают развлекаться за рубежом. Элеонор рассказывала о каком-то скандале лет десять назад. То ли мой папаша был любовником покойной королевы, то ли собирался… Но наш монарх его не привечал в столице…
Ленар, увидев меня, спускающуюся по лестнице на миг окаменел. Его обычная бесстрастная маска слетела и лицо, как будто исказила невыносимая боль. Сразу же взяв себя в руки, под жесткий контроль, он протянул почтительно руку и повел к карете. Ехали мы молча. Муж пристально рассматривал меня в полумраке экипажа, как будто физически не мог оторвать взгляд. Не мог наглядеться. Вообще, Ленар не часто радовал меня проявлением своих чувств. Иногда, очень редко, я замечала в глубине его глаз робкую неуверенную нежность. Руку, тянущуюся поддержать меня на лестнице и тут же убранную за спину. Краем глаза замечала его порыв отодвинуть меня от опасного края балкона или защитить от острого угла в коридоре… Он как будто боялся показать что-то лишнее, сразу резко отворачивался и хмурился.
52 
