17 
— Спокойной, — смогла произнести я, только после того, как услышала скрип его кровати. И еще долго не могла заснуть, трясясь, как осиновый лист под одеялом.
Мы почти целыми днями не виделись. Посещали лекции. Я по биологии (все-таки ближе, чем компьютеры и электроника), он по физике. Иногда на совместных обедах и ужинах, Джон обнимал меня за плечи и легонько целовал, то в щеку, то в шею. Сначала я вздрагивала, но потом поняла, что это просто игра на публику и успокоилась. Даже привыкла. Его прикосновения были осторожны и ласковы. И пах он приятно. Чистым телом, мылом и кремом для бритья.
А вечером, после ужина мы уходили к себе в спальню и читали. Иногда смотрели фильмы, иногда играли в шахматы. А иногда разговаривали.
— Вот видишь, — произнесла я однажды самодовольно, сидя на своей застеленной кровати. Джон пристроился на стуле напротив, — ты оказался неплохим командиром.
После нескольких дней в «карцере» на хлебе и воде, Иван перестал мутить воду. А еще перед этим Джон пришел в наш отсек, немного прихрамывая, со сбитыми костяшками. На мои вопросы только отмахивался. Наутро за завтраком я не увидела пятерых молодчиков из шайки Ивана. Оказалось, они лежат в своих комнатах и не могут подняться. Вика и Оля кормили их с ложечки пару дней и мазали мазью гематомы. На самом деле большинство парней были просто избалованными сытой жизнью маменькиными сынками. И когда сильный лидер взял власть в свои руки, быстренько ему подчинились. Такие, как Иван, еще по-возмущались, но кулаки и карцер уговорили и их.
— Я не люблю быть в центре внимания, — ответил прохладно Джон, — это не мое. Выбрала бы лучше для своего эксперимента кого-либо другого.
Я тут же вспыхнула.
— Кого? С академиков песок сыпется. Иван Иванович ничего из себя не представляет. Как только его Иван припугнул, тут же сдулся. Даже я смогла ему дать отпор, что уж говорить…
— Стоп, — прервал меня Джон, — а ну ка расскажи, что за отпор ты давала.
— Ничего особенного, — фыркнула я, отмахиваясь, — даже не испугалась сильно. Так. Поприставал чуть- чуть…
Я посмотрела на задумчивое лицо мужчины. И быстро продолжила, меняя тему.
— Кто дальше… Олег — хамоватый культурист. Иван? — я вздохнула, — он мне в кладовке нарисовал наше совместное будущее в бункере, если станет лидером. Оно мне совершенно не понравилось.
— Ты, — вдруг произнес Джон, — ты стала бы неплохим лидером. У тебя есть напор, решительность, смелость. Даже слишком, — он дернул уголком рта, — ты умеешь распределять обязанности и давать поручения.
Я тяжело вздохнула.
— Знаю… Но, к сожалению, у нас еще пока патриархальное общество, и никто бы меня не стал слушать, не обладай я внушительной мускулатурой или хотя бы автоматом в руках.
Впервые на лице Джона я увидела легкую улыбку. Я даже залюбовалась невольно.
— Так что, мне повезло. Я живу с главой нашего государства. Фавориткой быть намного приятнее. Бонусов больше, а ответственности меньше.
— Ты еще не полноценная фаворитка, — чуть охрипшим голосом произнес мужчина. Я замерла, уставившись в его глаза. Время пришло? Нет. Джон отвернулся, встал со стула и вышел в дверь, не забыв пожелать мне спокойной ночи.
Иногда мы разговаривали, лежа в кроватях, я в своей, он в своей. Межкомнатные двери почти всегда были полуоткрыты. А так как помещения были маленькими, слышимость была изумительная.
— А ты, действительно разбираешься в антеннах? — спросила я, читая Диккенса.
— Да, — ответил Джон.
— А в чем ты еще разбираешься? — не унималась я. Меня терзало любопытство.
— Во многом, — отрезал мужчина, категорично, словно ставя точку в моих расспросах. Но я буду не я, если не добьюсь ответа.
— А кем ты работал раньше?
— Обычным госслужащим, — донеслось из соседней спальни после нескольких томительных минут, когда я уже думала, что он не ответит.
— На зарплату госслужащего ты не смог бы купить билет в бункер, — авторитетно заявила я.
— За меня заплатили.
Я положила книгу на стол, окончательно перестав читать. Разговор становился все интереснее.
— Кто мог быть таким добрым, чтобы заплатить миллион евро?
— Нашлись люди…
— А чем ты занимался на госслужбе? — решилась я на каверзный вопрос.
— Шпионил, — донесся ответ. Меня снесло с кровати ураганом. Я вбежала в его комнату в мужской рубашке, служившей мне ночной (на три размера больше моего, поэтому доставала она мне до колен) и воскликнула.
17 
