Особенно,... 
107 
Освободившись от одного кошмара… они тут же попали в другой.
Ланте прижалась к Троносу как можно теснее, чтобы он мог плыть, используя обе руки. Вода светилась. По крайней мере, здесь имеется поверхность!
На середине пути, Ланте почувствовала, что задыхается от нехватки кислорода. Она царапала Троноса, нуждаясь в воздухе… собираясь вопреки всему вдохнуть воду. Он поплыл быстрее, громкий стук его сердца гремел у её уха.
Они вынырнули на поверхность, где бушевал шторм; жадно вдыхая воздух, она раскачивались на гигантских волнах. Моргая от брызг морской воды, Ланте пыталась найти твердую опору.
— Где?.. — Она замолчала, потому что Тронос, задрав голову, на что-то смотрел. Обернувшись, она увидела огромную волну, высотой до неба.
Немыслимо высоко. И она вот-вот обрушится на них.
Тронос рванул вперед, взлетая. Если он не сможет подняться в воздух достаточно высоко…
Сознание Ланте отказывалось принимать размер волны… словно опрокидывающаяся жидкая гора.
— Быстрее, Тронос!
Его челюсти крепко сжаты, сердце грохочет так сильно, словно собирается взорваться.
— Держись крепче за меня, Ланте!
Волна вздымалась над ними, Тронос крутанулся в воздухе, тесно прижимая Ланте к себе крыльями. Стена из воды накрыла их так резко, что вода показалась твердой, как кирпич.
Силой инерции их отшвырнуло к берегу — зазубренной каменной скале. Когда они врезались в нее, камни, словно кровожадный монстр клыками, разодрали крылья Троноса, словно силясь оторвать от него Ланте.
Они изо всех сил держались друг за друга.
Волной их снова сбросило в море.
Они держались еще крепче. Силой волны их протянуло по коралловым рифам… и тут же снова метнуло к скале.
Когда волна схлынула во второй раз, они… остались на месте.
Дрожащей рукой Тронос уцепился за скалу. Стиснув зубы, он запрыгнул выше, и они оказались выше уровня волн. Гребень новой волны шлепнул под самыми их ступнями, морская пена забрызгивала им ноги, но уже не могла утянуть путников в пучину.
Он карабкался выше и выше, пока они не достигли вершины обрыва. Оказавшись у края, Тронос толкнул Ланте вперед на твердую землю и тут же забрался следом.
Они лежали на каменистой земле, стараясь отдышаться и откашляться от морской воды. Скала сотрясалась от каждого удара волн.
— Меланте, поговори со мной, — попросил Тронос, между вздохами. — Ты ранена?
Она покачала головой. Он продолжал удерживать ее в коконе крыльев.
— Лишь несколько ран из… другого места, где мы были. — Ее кожа местами была разъедена кислотой, а затем высосана.
Ланте была для кого-то едой. И до сих пор была бы, если бы не Никс. Но ведь именно Валькирия заставила их отправиться туда! Почему, почему, почему?
Большая часть её нагрудника исчезла; оставшиеся от юбки лоскуты прилипли к бедрам.
— Как думаешь, сколько мы пробыли… там?
— Возможно, несколько часов или дней, — ответил он. — А может даже недель. Сомневаюсь, что наше восприятие реальности в Фивериш соответствовало действительности.
— Это точно. — Она никогда не смогла бы подобрать правильных слов, чтобы объяснить кому-то, какой ужас там пережила. Только Тронос мог понять, каково ощущать эти щупальца, гной, жжение.
Ланте вздрогнула. Она не должна об этом вспоминать, иначе сойдет с ума.
Перекатившись к краю обрыва, Тронос пристально всматривался волны, словно что-то искал; Ланте заметила, что одно из его крыльев выглядит намного хуже, чем обычно: чешуйчатая мозаика сильно повреждена.
— Насколько серьезно ты ранен?
Не оборачиваясь, он крикнул:
— Сломаны предплечье и крыло. Но я мог расколоть череп. Так что, ничего серьезного.
Это все?
— Что ты ищешь?
— Мне кажется, что кто-то… или что-то… последовало за нами сквозь портал. Я почти ничего не вижу внизу, но думаю, что там есть какое-то существо.
— Если за нами кто-то и последовал, то он уже, скорее всего, мертв. Никто не смог бы выбраться из столь сильного течения. — Ланте нахмурилась. — Как ты смог это сделать?
— Я не настолько слабый, как ты думаешь. — Словно подтверждая свои слова, он твердо встал на ноги. Его рубашка была разъедена и разорвана; большая часть кожаных штанов расползлась под воздействием кислоты. — Я бессмертный в самом расцвете сил.
— И это равносильно бессмертному течению. Мы должны были разбиться вдребезги.
107 
