97 
— Но ведь сейчас ты можешь перемещаться.
Рун знал это. Но фобии не поддаются рациональному объяснению.
— Данная ситуация — не моя зона комфорта.
Рун родился и вырос, чтобы батрачить на болотах, убивать врагов Маг и трахаться с объектами политического значения. Он никогда не должен был вскарабкиваться в горы.
— Твоя зона комфорта — быть на нимфах. Начинаешь понимать, как тебя это ограничивает?
Она преувеличенно нахмурилась.
Несмотря на панику, Рун жаждал заткнуть ее поцелуем.
— Я хочу быть на тебе.
Джозефина вертелась вокруг Руна, держась за цепь лишь кончиком пальца.
— Просто прошепчи мне на ушко обещание.
Она не скрывала, что хочет от Руна большего... говоря о любви и обязательствах... но он подозревал, что это просто влюбленность юной девушки.
— В конце концов, ты все равно станешь моей. Я знаю, что ты жаждешь меня.
— Я жажду много того, чего не могу получить. Такова жизнь.
— Я не способен на исключительные отношения.
— Не способен? — Она фыркнула. — Потому что ты бабник? Потому что твой большой болтающийся член говорит: «Детка, я должен быть свободен?»
— Может быть, дело даже не в том захочу ли я других женщин. Будучи мастером по секретам, я использую секс для получения информации. Это моя работа... но ты ожидаешь, что я брошу все прямо во время Приращения?
Что, во имя богов, кому-нибудь стоит принять его таким, какой он есть?
Она кивнула с пониманием во взгляде.
— В один прекрасный день ты встретишь славную женщину, которая смирится с твоей «работой». Услышь меня, Рун: Я не эта женщина. Если ты изменишь мне, я впечатаю твою задницу в асфальт.
— Думаешь, я не смогу соблазнить тебя мыслить как я?
— Никогда. Лучше забудь об этом, — ...она указала на свое тело... — И найди ту темную фею, о которой ты упоминал.
Услышав напоминание, Рун нахмурился. В течение двух дней, пока он дежурил возле Джозефины, он мог вернуться к Лоа, насладиться ею и разузнать информацию для поисков. В прошлом, он бы Лоа проходу не давал.
Теперь Рун с трудом представляет себя с какой-либо женщиной, кроме Джозефины.
— Возможно, ты могла бы уболтать меня на свободные отношения... долгосрочные обязательства, позволяющие каждому из нас жить своей жизнью, но всегда возвращаться друг к другу.
— Это твое восприятие обязательств? Может быть, там, откуда я родом, это называется как-то по-другому. — Маленькая ведьма подмигнула ему. — В любом случае, почему я должна соглашаться на меньшее, чем мне нужно, в свои двадцать пять лет?
— Потому что ты еще сама не знаешь, что тебе нужно.
— Кто бы говорил. Я хочу быть уверена, что мой парень будет резвиться только в одной постели: моей.
— И, конечно же, клятву Ллором? Ты свихнулась на этих клятвах. Что, если мы свяжем себя обязательствами, а ты поймешь, что твои чувства были просто девчачьим помешательством? Глупой влюбленностью? Мы почти не знаем друг друга.
Вместо того чтобы заверить его, что ее чувства куда серьезнее, Джозефина сказала:
— Держу пари, что могла бы получить такое обещание от Деша.
Рун прищурился.
— Кстати, рога мужчин-демонов подобны половым органам. Попросив Деша дать потрогать его рога, ты, можно сказать, предложила подрочить ему. Ты, наверное, этого не знала, потому что по развитию не далеко ушла от людей. Я верю, что ты не понимала, что говоришь.
— Ты прав. Я не знала этого. — Она постучала черным коготком по подбородку. — Но буду иметь в виду, когда в следующий раз попрошу его об этом.
Рун сжал челюсти. Она может предложить Дешазиору... сделать с ним все, что ей заблагорассудится... и Рун ничего не сможет с этим поделать.
Что бы вампирша ни увидела в выражении его лица, это заставило ее засиять.
— Мой старичок ревнует к Дешу! Я сумею убедить тебя, мыслить как я.
— А может я просто зол на малыша-демона за непочтительное отношение ко мне. Он был лишь блеском в глазах своего отца, когда мне было шесть тысяч лет.
Джозефина пропела:
— Рев-ну-ешь.
Проплыв вверх, она ущипнула кончик его чувствительного уха!
Рун не знал, чего ему хотелось больше: трахнуть ее, отшлепать или обнять.
— Возможно, наверху я встречу пару Ореа — нимф, живущих высоко в горах. Тогда и посмотрим, кто кого ревнует.
Джозефина снова встала на доску.
97 
