очень нудно 
10 
Гийон обернулся у самой машины и посмотрел на Кайлин. Девушка вышагивала рядом с Ено, спрятав руки в карманы. "Слишком убогая для богачки", — подумал он и громко окликнул ее.
Она подняла голову и выпрямилась, остановившись. Он почему-то непроизвольно отпрянул.
— Поедешь со мной, Кайлин.
Она едва заметно кивнула и направилась к его ярко-красному автомобилю.
— Веди аккуратно. Она не привыкла летать, — напомнил ему Маркус.
— Сам знаю, — буркнул в ответ Гийон и сел в машину.
Катя плюхнулась на переднее сидение "ягуара" и пристегнула ремни.
— Водила когда-нибудь автомобиль?
— Да, когда-то.
— Значит, и таким управлять сможешь.
— Тут много приборов.
— Разберешься, если не дура.
Он завел двигатель и на Кайлин обрушился рев музыки. Это был тяжелый рок в исполнении симфонического оркестра. Женский голос под сопровождение ударных, виолончелей и духовых пел о неразделенной любви и ненависти к бывшему объекту притязаний. Кайлин и сама любила громко включать музыку, когда садилась за руль, но этот удар по ушам даже ей пришелся не по вкусу.
Она повернулась к Гийону с намерением попросить убавить звук, но не успела. Ее вдавило в мягкое кожаное сидение, как парашютиста в асфальт, и перед глазами замелькали здания бизнес — квартала, куда они приехали утром.
— А-а-а!!! — заголосила она, понимая, что на таких скоростях еще не ездила по земле, как вдруг машину дернуло вверх и через несколько мгновений они врезались в границу облаков.
— Боже, помоги, — прошептала Кайлин, когда опекун начал маневрировать сквозь потоки машин, которыми кишело здесь все пространство вокруг, и красочно выругалась на родном языке, — когда он рванул вниз, приземлившись на подъездной дороге к очередному фешенебельному району.
— Ну, что? Уже тошнит или потерпишь до места?
— Потерплю, — страдальческим голосом ответила Кайлин и тут же вылетела из машины.
Обочина была не лучшим местом для рвотных спазмов, но в этой ситуации ей не из чего было выбирать.
Он подошел к ней со спины, вперив взгляд в сгибающееся тело над землей. Странно, но он все же сочувствовал ей, тем более, что и тошнить Кайлин особо было нечем.
— Вода есть? — спросила она, все еще стоя согнувшись.
— Сейчас принесу.
Он достал из салона бутылку с питьевой водой и протянул ей. Она сняла свои темные очки и, прополоскав рот, сплюнула прямо на дорогу.
Он смотрел на эту девушку и не мог понять, что с ним происходит. Не было в ней ничего особенного. Все вроде бы та же маленькая фигурка и грустное лицо. Но глаза… Таких глаз он еще не видел. А знал он многих женщин, большинство из которых были самыми красивыми среди себе подобных. Но, ни у одной из них он не видел таких глаз. Темно-синие, насыщенные своим тоном настолько, что казалось, сейчас превратятся в озера под ее длинными ресницами.
Гийон вздрогнул от этого взгляда. Обреченность, мука и тоска одновременно смотрели на него из недр ее души. И та же грусть, что сквозила в каждом движении ее тела.
— Все? — спросил он, отворачиваясь.
— Да, спасибо.
— Не за что. Скоро привыкнешь.
В молчании они добрались до нужного дома. Вокруг толпились зеваки и сновали люди, в таких же черных костюмах, как и у Гийона.
— В первый раз можешь не заходить, — с презрением и какой-то жалостью произнес он.
Она не просила жалеть себя, особенно если это презренное сострадание исходило от того, кто явно ее ни во что не ставил.
— Если помощь такой, как я, вам не нужна, зачем вообще я здесь?
Гийона это разозлило. Он пожалел ее, а она мало того, что не приняла его великодушного предложения, так еще и огрызнулась в ответ.
— Тоже мне, помощница. С твоим уровнем знаний тебе только полы и мыть, и то, фейсконтроль не пройдешь. Так что, скажи спасибо, что моя группа и я, в частности, приняли тебя. А теперь, незаменимая ты наша, отрывай свой тощий задок от сидения и молча шагай за мной. Если хоть на шаг отойдешь или что-нибудь тронешь на месте преступления, я с тебя три шкуры спущу. Все поняла?
Она даже не стала отвечать. Его пафосная речь и так объяснила ей, где именно ее место. Когда-то таким же тоном с ней говорил совсем другой человек, и тому сукиному сыну, она смогла ответить. Здесь, в этом времени, она была никем, а потому и ответ ее мало кого интересовал.
10 
