Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
28 
— Не вижу ничего смешного, — осадил ее веселье Гийон.
— Пусти меня, — попросил Рихтор, протягивая свой ПК. — Это просто, если знать, что делать.
— А где Ено? — возмутился Гийон. — Я же просил его присматривать за ней!
— Он внизу. Я отправила его за кофе, — ответила Сианна.
— Он что, твоя нянька? В комнате отдыха есть автомат: взяла бы да заварила!
— Я не могу пить этот стрихнин.
— Готово, — перебил их Рихтор. — Открывай!
Маркус даже не успел коснуться ручки, когда железная дверь ударила его по лбу и в глазах потемнело.
— Какого…
Кайлин выбежала в коридор, и жадно глотая воздух ртом, закашлялась. Девушка выглядела ужасно. Волосы растрепались, на лице выступил пот и глаза, наполненные ужасом, раскраснелись и отекли.
— Все хорошо? — спросил Гийон, поддерживая Маркуса за плечо.
— Вроде бы.
Кайлин в это время продолжала пригибаться к полу в попытках схватить ртом больше кислорода.
— Воды принести? — поинтересовался Гийон, наклоняясь перед ней и заглядывая в зареванное лицо.
— Да. Пожалуйста.
— Что это было? — промямлил Маркус, растирая ссадину на лбу.
— Ничего, — огрызнулась Кайлин и снова закашлялась.
— Что-то не похоже на "ничего"?
Гийон тем временем подал ей стакан воды. Девушка моментально осушила его и протянула обратно.
— Спасибо.
— У нее клаустрофобия, — снисходительно пояснила Сианна, вертя пустой стакан в руках, который отдал ей Гийон.
— У тебя клаустрофобия? — переспросил Гийон.
— Это тебя не касается.
— Не будь дурой! Если закрытые пространства для тебя проблема — почему раньше об этом не сказала?
— И что бы ты сделал? Переселил меня в другой кабинет?
— Вообще-то, да!
Она обернулась и посмотрела на него.
— Что-то я сомневаюсь в этом.
— Мне не нужны приступы паники посреди рабочего дня — это отвлекает от работы.
— Извините, что отвлекла Вас, Ваше Величество!
— Нет, ну вы видите?! С ней невозможно нормально разговаривать. Ты можешь перестать вести себя, как последняя идиотка, и адекватно все воспринимать?
— Ты посадил меня в комнатушку возле туалета! Как я могу это воспринимать?
— Может, я должен был предоставить тебе свой рабочий кабинет в пользование?
— Здесь достаточно других свободных комнат!
— Покажи хоть одну!
— Та! — она ткнула пальцем в сторону широкой двери без таблички.
— Это серверная.
— А, та?
— Для совещаний.
— Если мне нет места, куда бы ты переселил меня?
Гийон скривил лицо и осмотрелся.
— Для тебя здесь нет места, — ответила Сианна. — Твоя клаустрофобия — это сугубо твои проблемы. Так что не жалуйся. Когда Ено показал тебе комнату, тебя все устроило.
— Нет, Сианна, — послышался доброжелательный голос робота, подошедшего к ним с пластиковым стаканчиком кофе в руках. — Прошу прощения, но это моя вина. Вопреки желанию самой Кайлин, я должен был предупредить Гийона о возможных проблемах с ее психикой.
— Моей, что?
— Психикой. Клаустрофобия — довольно серьезная проблема. Поскольку Кайлин достаточно спокойно вела себя в этом помещении с приоткрытой дверью, я предположил, что ее состояние вполне компенсировано.
— Все было бы хорошо, если бы кто-то не закрыл эту дверь! — закричала Кайлин.
— Этим кем-то был я, — отозвался Гийон.
— Ты?
— Ну, откуда мне было знать, что ты оставила ее приоткрытой специально!
— Так ты закрыл и заблокировал ее!?
— Нет, только закрыл.
— Сбой в программе произошел из-за попытки неправильного ввода данных, — перебил их Рихтор.
Кайлин разогнулась в полный рост и с ненавистью посмотрела на них всех. Сианна ехидно улыбалась, Маркус потирал ушибленный лоб, Рихтор смотрел в сторону, Гийон о чем-то размышлял, а Ено, продолжая держать стаканчик с кофе в руках, опять склонил свою железную голову.
— Вам всем наплевать, — тихо прошептала она. — Всем наплевать…
— А чего ты хотела? — спросил ее Рихтор. — Чтобы мы все дружно пожалели тебя, бедняжку?
Кайлин выпрямилась на месте и сжала пальцы в кулаки. Гийон посмотрел в ее глаза и увидел ту же женщину, что стояла перед ним в пустыне вчера. Она была красива. Она была независима и недвижима, словно гора. В этой женщине была сила, внутренняя гордость, которая заставляла ее тело натягиваться, словно струна. В этих темно-синих глазах не было обреченности и беспомощности, только желание бороться, до конца, до последнего вдоха. Кем же была она в прошлой жизни? Что же заставило ее спрятаться под этой толстой скорлупой из убогости и безликости? И кто же она все-таки такая на самом деле?
28 
