Последние отзывы

  11  

Хлопнула входная дверь, и после этого воцарилась тишина. Я на всякий случай села. Вдруг Кейн захочет со мной пообщаться? И, кстати, как к нему обращаться? То, что Кенни не подойдет, я уже усвоила. Кейн? Сэр? Господин? — Вряд ли. Покровитель? — Очень длинно, но все может быть.

Но дверь в мою комнату так и не открылась. Я услышала шаги на кухне, хлопок дверцы холодильника и неразборчивое ругательство — видимо, парню тоже не хотелось вчерашнюю пиццу. Потом, через несколько минут, опять шаги в холле — и тишина. Я еще немного подождала, прислушиваясь, и, не услышав ни звука, решила, что Кейн заснул. «Еще бы, конечно, он… устал, мягко говоря», — мысленно хихикнула я. Теперь можно было отправляться в душ, не боясь, что нарвусь там на кого-нибудь.

Странно, но на двери не оказалось защелки. Никакой. И кто так делает, интересно, а, главное, зачем? Я постояла, прислушиваясь, и быстренько разделась, прикрыв дверь. Теплые струи воды и знакомый запах моего травяного шампуня расслабили меня, и так не хотелось вылезать… Но я же не могла стоять так, прикрыв глаза от удовольствия, вечно? Пришлось все-таки выключить воду и отодвинуть створку душевой кабины.

— Ой! — я дернулась от неожиданности и резко задвинула дверцу. На пороге ванной, небрежно прислонившись к косяку, стоял Кейн.

— Вылезай. Полотенце здесь, — равнодушным голосом сказал он.

— Может, ты хотя бы отвернешься? — нервно поинтересовалась я. Даже несмотря на то, что я не была девственницей, полностью обнаженной меня еще не видел ни один мужчина. Ну, не считая папы, когда я была младенцем. Он прекратил меня купать в семь лет.

— Нет, — так же безразлично сообщил он. — И напоминаю, ты обязана выполнять все мои желания. Так что вылезай.

Ах так! Он хочет осмотреть свое приобретение? Отлично. И я, собрав все мужество и резко дернув створку, вышла из душа. Выражение его лица не изменилось. Он все так же равнодушно смотрел на меня, только в глазах появилось нечто, похожее на злость. Ну да, конечно, ему не нравится то, что он видит. Ему больше понравилась бы фигуристая девица, вроде той блондинки за его столиком в кафетерии, а не невзрачная худая шатенка (да, я предпочитала считать себя шатенкой, а не рыжей). Я смутилась, неловко взяла полотенце и обернула его вокруг тела, завязав на груди. Кейн так и стоял, не шевельнувшись, но к выражению в глазах добавилось еще и разочарование. Взяв второе полотенце, я начала неторопливо сушить волосы, одновременно разглядывая моего покровителя. Наконец я могу это сделать, не вызывая подозрений в любопытстве. От его красоты у меня опять перехватило дыхание, ослабели колени, мысли начали разбегаться в стороны. Кажется, это становится плохой привычкой. Кейн не удосужился одеться полностью, и стоял передо мной в одних свободных тренировочных штанах, демонстрируя накачанные мышцы живота. Два четко различимых шрама в области ребер отнюдь не портили картину. На правом предплечье был заметен еще один шрам, явно от ножа. Странно, откуда такие шрамы у богатого красавца? Я считала, что такие элитные мальчики все детство и юность проводят в тепличных условиях и, заканчивая колледж, сразу попадают на уже заранее заготовленные их любящими папеньками места с кругленьким годовым доходом. Вот, собственно, и в этой школе к их услугам все — даже бесплатная (ну, практически бесплатная) прислуга, готовая выполнить любое желание. Нет, надо подумать об этом позже, сейчас я не могу сосредоточиться ни на чем. Я тряхнула головой и попыталась собраться с мыслями. Что-то надо было узнать… Да, конечно!

— Как мне к тебе… вам обращаться? Сэр? — Возможно, мой голос немного дрожал от смущения и нервов.

— Кейн, — спокойно ответил он. — Не Кенни, не мистер К, не сэр и вообще не придумывай никаких глупых прозвищ. Кейн меня вполне устроит.

— Тогда…. — я не знала, как правильнее сформулировать, и неуверенно спросила. — Какие у меня права и обязанности?

— У тебя нет прав, — невозмутимо ответил он. — И обязанность только одна — выполнять любое мое желание. И кстати, запомни сразу — ты не должна ни с кем разговаривать без моего разрешения. Поняла?

Я открыла было рот, но мой строптивый характер дал о себе знать. Он же сказал, что я не должна ни с кем разговаривать без его разрешения, правильно? И себя включил в этот список. Так что я закрыла рот и промолчала. Вроде бы это называется итальянской забастовкой…

— Поняла? — уже громче повторил он. Я молчала. Мои плечи едва заметно затряслись от сдерживаемого смеха.

  11