Особенно,... 
29 
«Я думал, она бессовестная охотница за деньгами, хочет воспользоваться молодостью и наивностью моего кузена. Но, может быть, я не прав? А потом решил, что она из меркантильности переключилась на меня, пыталась манипулировать, чтобы я увез Филипа».
Почему тогда она так не хотела идти с ним, когда он пришел к ней в клуб? И почему в первое утро сбежала? Если бы первоначальное мнение о ней было правдой и она хотела быть с ним только ради денег, ей следовало бы цепко держаться за него, а не плакать на берегу моря, в то время как он лихорадочно ее искал.
Разве так ведет себя женщина, которой он ее считал? Нет, это невозможно.
«Против нее нет улик. С самого начала она разрушала все мои подозрения, одно за другим. Единственное, что у меня осталось, кроме страхов за Филипа, – большая сумма денег, которую он за что-то заплатил».
Да, в этом суть. Возможно ли, что все его представления о ней были необоснованны? Его подозрения проистекали из желания защитить юного кузена. Бастиан вздохнул и пристально посмотрел на нее. Она подняла бокал в ответ на тост, взглянула на него и улыбнулась. Ее глаза сверкали насыщенным блеском драгоценных камней.
Его обуревали эмоции, в голове, перекрывая остальные мысли, звучал собственный голос:
«Наверняка есть объяснение тому, почему и за что Филип заплатил такие деньги. Нужно спросить его самого. Нет причин думать, что он отдал эту сумму Сабине. Вполне вероятно, мои подозрения в отношении ее неоправданны и она ни в чем не виновата».
Он хотел, так хотел, чтобы она оказалась не виновата.
– За нас, – произнес он, их взгляды встретились и слились воедино. Ах, глаза этой женщины! Она могла олицетворять собой все, что ему нужно в этой жизни, и ничего из того, чего он опасался.
С этого момента он не даст страхам и подозрениям отравлять ему жизнь. Не позволит ничему испортить удовольствие от текущего момента и времени, проведенного с ней.
Так и случилось. Уютно устроившись на вилле, они занимались любовью днем и ночью, и каждый раз походил на ураган, в котором кружились не только ощущения, но и нечто большее.
«Что же она со мной делает?»
Он вопрошал себя всякий раз, когда она лежала в его объятиях, положив голову ему на грудь и обняв за талию тонкой рукой, точно шелковым поясом, а ее теплое тело прижималось к нему, обессиленное от страстной любви.
Ответа не находилось, вскоре он вовсе перестал его искать и был рад просто проводить время с ней. А время утекало. Солнце вставало и садилось, каждую ночь в ясном небе просыпались звезды, а они лежали у бассейна и смотрели на них, держась за руки. Полночный бриз обдувал их, луна освещала серебристым светом.
«Кто она такая, эта женщина?» Бастиан пытался вспомнить все, что о ней знал. Однако вопрос становился все менее актуальным.
Иногда он успевал ухватить фрагменты ее жизни: мимолетное упоминание сада у дома в Нормандии, где она, по всей видимости, выросла. Климат и природа там отличаются от залитого солнцем Лазурного побережья. Однажды он попытался завести разговор о ее музыкальной карьере, однако она лишь покачала головой и, улыбнувшись и поцеловав его, сменила тему.
Не желала она говорить и о его жизни, только спрашивала про Грецию. Каково жить там, где все дышит памятью тысячелетий? И ни разу не завела разговор о его богатстве или о том, чем он зарабатывает. Казалось, подобные вещи ее не волнуют. Она не стремилась уехать с виллы и была рада проводить целый день среди здешней чарующей природы и домашнего уюта.
Они заказывали еду или готовили вместе простые сытные блюда, от салатов и нарезок до пасты и жареного мяса. Во время готовки много смеялись, потом с большим аппетитом поглощали плоды своего кулинарного искусства, после чего отдавались обоюдной страсти.
«Я не знал, что быть с Сабиной настолько хорошо».
Он пытался вспомнить время, когда все было иначе: она была не с ним, а его снедали опасения о судьбе Филипа и подозрения в отношении ее. Но казалось, это было давно, воспоминания уже стерлись и с каждым часом становились менее различимыми. Все, что имело значение теперь, – лежать с ней под звездами и держать ее за руку.
Она нежно, но чувственно погладила его руку. Он отвел взгляд от луны и повернулся к ней. Она смотрела на него. Ее кожа в сумерках казалась темнее. В выражении лица и глаз была какая-то особая мягкость.
– Бастиан, – произнесла она бархатным, словно ласковое прикосновение, голосом.
29 
