173 
- Мы уж думали, не стоит ли подняться и силком утащить тебя в крепость, - усмехнулась Стаська, сидящая на камне и поедающая пирожок.
- И получить заклинанием в лоб.
- Говорил же что это опасно, - пожал плечами асур, тоже что-то жуя. - Она и без того летать любит, а уж от воздушных крыльев у нее всегда крышу сносило. Налеталась, малышка?
- Не-а.
Я позволила Бали обнять меня одной рукой и прижать к себе. От счастья до сих пор кружилась голова.
- Знаешь сколько ты летала? Полчаса. А заклинание рассчитано минут на пять. Уж не знаю каких усилий стоило его поддерживать.
- Передай Данте спасибо. Это лучший подарок какой я только могу предположить. Хотя, знаешь, Бали, клинки и Уголек спасали мне жизнь куда чаще. - Я чмокнула асура в весьма замызганную щеку.
- Передам, - вздохнул тот. - Вечно он тебе потакает.
- Ага, когда не запугивает до икоты.
Бали понятливо кивнул.
А я вспомнила, как накануне моего бегства из-под опеки мэтра Оливье мы сидели в кабаке и обмывали встречу и мой долгожданный диплом.
- Ты в следующий раз поосторожней, с хвостом то, - икнул Аскар, уже значительно нетрезвый, пока мы сидели в стороночке и болтали. - У нас это считается жутким оскорблением. Хорошо Данте имеет слабость потакать тебе. Любого другого за такое мигом на ленточки бы порвал. Знаешь, на тоненькие такие.
- Ты может, расскажешь как развалила здесь все? - вмешался в ход моих мыслей Стас.
Ну, я и поведала историю моих разборок с зарвавшейся аристократочкой. Бали лишь усмехался, он то ее помнил.
А потом, где-то на этапе восторгов по поводу полетов, в небе обрисовались драконы. Судя по надменным усмешкам Алауэн Ту, наши.
И чего Дукос так разорался? Истерику устроили, чуть сам крепость не разобрал. Мы с драконами даже шарахнулись от такого. Асур лишь пожал плечами, с презрением смотря на него. Что надо признать не смягчало характер начальника.
- Ну ладно, - сморщилась я наконец. - Идемте к Тиамат, она разберется в праве ли мы были разобраться с тем кто пожелал навредить нам.
- Заткнись, грязная сучка! - взревел тот.
И был схвачен за горло когтистой рукой асура. Бали впечатал его в стену и оскалился, меняя ипостась.
Красивый, отметила я, опасный, угрожающий, как открытый огонь. Как огненный клинок.
- Сейчас ты встанешь на колени и постараешься вымолить прощение у госпожи Лилит. Все понял?
Хм, смотри-ка, они оказывается и сами неплохо умеют пугать. Ну да, разделение обязанностей.
Когда асур разжал когтистую длань, Дукос мешком свалился на пол. Лицо его и губы побелели, глаза выпучились, кожа взмокла и покрылась пупырями. Да, когда рядом с тобой нечто подобное демону Бальтазару соизволит злиться, срочно хочется забиться куда подальше и дрожать. А уж когда он злится на тебя… хочется смерти, быстрой и безболезненной.
И Дукос хотел, даже сильнее чем прибить меня на месте. Поэтому то и упал на колени и залепетал что-то.
Лицо мое перекосило от отвращения. Этот человек никогда не нравился мне, а теперь он оказался мне просто противен. Я даже к пиявкам нежнее отношусь. Сморщив нос, я развернулась и вышла из кабинета.
- Скоро у Тарин Дастан будет новый начальник, - совсем без эмоций произнесла Стася когда мы шли по коридору.
- С чего ты взяла?
- Наездники не потерпят над собой слабого. Их можно направлять авторитетом, но никак не приказывать. Дукос стал слабым. И вовсе не из-за Бальтазара. Нет. Из-за тебя, Лилит. Он почему-то возненавидел тебя с самого твоего появления. Столь явная предвзятость давно бросалась в глаза, и Наездники еще терпели его присутствие, но не мнение. Они считают тебя правой, не его. И в сегодняшнем полете тоже. Никто не смеет нападать на дракона или его наездника безнаказанно.
- Но я не Наездница.
- Но не когда сидишь на драконе, - посмотрел на меня желтоглазый Стас. - Если он позволил тебе это, значит посчитал достойным.
Подумав с минуту, я чуть презрительно улыбнулась:
- Думаю Тиамат уже давно затребовала новую марионетку. Еще с первого дня моего здесь появления.
- Кто такая Тиамат? - спросил Бали.
- Душа Тарин Дастан, - рассеяно пожала я плечами.
От всего произошедшего сегодня я медленно, но верно начала впадать в апатию. Такое бывает. Это как в детстве, когда кружишься, кружишься, потом падаешь и мир все еще вертится вокруг тебя, но с его остановкой приходит и тошнота. Вот и меня сейчас тошнит.
От этих стен, от недомолвок, от стылого горного ветра, от незнания и немощи, от опостылевшего одиночества.
173 
